Пес чуть не сбил его с ног. Сделал три оборота вокруг парня, ткнулся большой головой в его колено и понесся во двор.
– Что… – начала я.
Но Мика приложил палец к губам.
– Тс-с! Разбудишь своих, – прошептал он.
– Ты что, меня тут ждал?
– Забыла? Я знаю, во сколько ты просыпаешься.
– Проходи, – я тоже перешла на шепот.
– Нет, мы идем гулять.
– Сейчас? – Меня охватило волнение.
Я даже не привела себя в порядок, выглядела ужасно!
– Немедленно.
– Но… – Я заглянула в спящий дом через плечо. – Мне нужно собраться, умыться.
– Для этого есть кофе. – Глаза Мики вспыхнули. – И ты выглядишь просто прекрасно. Клянусь!
Он говорил что-то еще, но я его не слышала. В этот момент я поняла, что раньше моя жизнь была совершенно бессмысленной. Появившись, Мика раскрасил ее дивными красками, и мне теперь невыносимо было бы вернуться к своему прежнему существованию.
– Эй! – возмутилась я, когда он вложил стаканчик с кофе мне в руку и взялся за ручки кресла. – Отпусти! – Я смеялась шепотом. – Верни коляску на место!
– Чтобы ты опять закрылась в своей конуре? Анна, ты и так торчишь там круглыми сутками, если я не вытаскиваю тебя на прогулку. Ни за что! Сегодня отличный день, и мы прогуляемся.
Я взглянула на небо. Тучи налились свинцом и повисли над верхушками деревьев. Похоже, этот парень начисто лишен способности мыслить логически – все затмевала его неуемная жажда жизни.
– Будет дождь, – заметила я.
Мика деловито поднялся по ступеням, взял поводок для пса, ветровку для меня и аккуратно прикрыл за нами дверь.
– Не будет никакого дождя. – Он накинул мне на плечи куртку.
– Откуда ты знаешь? – упиралась я.
– Может, у меня дар предвидения?
– Только не у тебя!
Если какой-то дар и был у Мики, то только дар делать романтичным каждое мгновение жизни, каждое мельчайшее событие и каждую деталь.
– Куда ты меня тащишь? – попыталась рассердиться я, когда он подвез меня к калитке. Это было нечестно, ведь при всем желании у меня не получилось бы сопротивляться. – Знаешь, сколько дают за похищение?
Мика прицепил поводок к ошейнику пса и потянул его за собой. На удивление, Дрисс послушно пошел рядом.
– Я несовершеннолетний, разве меня должно это беспокоить?
– Твой возраст не снимает с тебя ответственности!
– Все, Анна, дело сделано, назад дороги нет. – Парень глянул на меня сверху. – Чем больше ты будешь возмущаться, тем быстрее поедет твоя карета.
– Ты невыносим! – сказала я, чувствуя, как в душе расцветает что-то большое и нежное.
– Пей кофе, не то остынет, – рассмеялся он.
Мы двигались по улице: я ехала, рядом со мной деловито шагал Дрисс, Мика «руководил» нами обоими, не забывая делиться очередными спортивными байками из жизни пловцов. Слушая его, я любовалась природой.
Верхушки елей царапали мягкие края облаков. Дорога темной лентой тянулась вдоль сонного города. В воздухе пахло настоящей сладостью грядущего лета, а кофе в моем стакане был терпким на вкус. После каждого глотка на языке приятно таяла шоколадная нотка.
Я не знала, что происходит между мной и Микой. Не могла ни на что надеяться и не понимала, что парень чувствует ко мне. Но втайне мечтала о его поцелуях.
Интересно, они были бы такими же на вкус, как этот кофе? Сладкими, с тонкой горчинкой и шоколадным послевкусием? Я была уверена, что они мне понравятся – я уже видела их во сне.
– Я нашел письмо Оливии, – сказал Мика, когда мы свернули к парку.
Я подавилась и закашлялась.
– Серьезно? – хрипло спросила я.
Глаза зажгло от подступивших слез.
– Мы с отцом разбирали ее вещи. Она написала мне его, но так и не отправила.
Мне бы хотелось в этот момент поднять глаза и посмотреть в его лицо.
– О чем оно?
Нечто большое и нежное внутри меня опасливо съежилось, уступив место всепоглощающему черному страху.
– Там есть и о тебе.
Деревья перестали шуметь, птицы замолкли.
– Правда?
Мика так долго молчал, что мне стало трудно дышать.
– Она пишет, какая ты классная, – выдохнул он.
И я зажмурилась, сильно сжав губы.
– Рассказывает, что вы подружились, ездили вместе на озеро. Пишет, что Анна интересуется звездами.
Меня начало трясти.
«Однажды он узнает. Однажды он узнает».
Это был лучший момент, чтобы признаться ему во всем. Лучший момент, чтобы перестать опутывать паутиной лжи. Самый подходящий для того, чтобы избавить Мику от себя, но я не могла этого сделать. Как любой потерянный человек, я тянулась к его свету, полагая, что он изгонит мою тьму, исцелит мою душу, вытеснит воспоминания и заместит их собой.
Мы выбираем ложь вместо боли.
Обманываем тех, кто нам доверяет. Выигрываем еще немного времени, которое в конечном итоге лишь усилит боль. Мы лжем в первую очередь себе, отнимаем у себя и своей любви шанс на будущее.
Ложь – это не желание оградить кого-то от боли, это самый настоящий эгоизм.
– Что еще она пишет?
– Что вы ходили на вечеринку, и это было самое веселое приключение в ее жизни. И что Отсо ругался, когда почувствовал запах табака, которым пропитались насквозь ее волосы. – Мика тронул меня за плечо. – Я рад, что она была счастлива. Спасибо тебе, Анна.
– Меня не за что благодарить, – пискнула я.
Мика остановил коляску, обошел и сел передо мной на корточки.
– Ты чего?
Я замерла, когда он вытянул руку и стер пальцем слезы с моих щек.
Мне хотелось закричать, чтобы Мика прекратил. Чтобы не касался моего лица, что от меня пахнет смертью, и вообще…
Но парень взял меня за руку, приблизился еще. И, глядя прямо в глаза, потянулся к моим губам.
Он что, собирается меня поцеловать?!
От осознания этого в моем животе разгорелся пожар, языки пламени разлетелись по всему телу, а дыхание перехватило.
– Э-эй! – Мика отпустил мою руку. Дрисс боднул его в щеку, испачкав слюной.
Парень рассмеялся и погладил пса.
– Что это? – Я подняла ладонь.
С неба стали падать огромные капли.
– Дождь, – виновато пожал плечами парень.
– Дождь! – взвизгнула я, оглядываясь в поисках укрытия.
