— О, повеяло крепким феминистским духом, — парировал Вася. — Но вообще-то у хиппарей это слово заменяло такое некрасивое скребущее нашенское «женщина». Ну как могла сложиться такая уродливая фонетика для прекрасного животворящего начала?!
— Насчет фонетики согласна! — просияла Соня. — Но и скво — тоже не фонтан! Да и что под этим понималось… некое функционально и физиологически полезное существо, терпеливое к отсутствию элементарного быта… Премного извиняюсь за громоздкость! Да, и если что, мой феминизм избирателен, как конституционная монархия.
— Чувствую следы социально-философских концепций Агапыча! — одобрительно кивнул Вася. — А что он, собственно, хотел мне передать?
Он решил задать вопрос напрямую. Вроде Соня понятливая! И некрасивая той приятной некрасотой, которая тайно нравилась Васе. Звучит неловко, но все понимают о чем. О том, что не хочется путаться в банальном пафосе о красоте истинной, душевной и динамической, что свойственна людям благородным, нервным, дающим и живущим трудно и насыщенно. Все их милые натуральные дефекты, неровности и неряшливости складываются в естественный полифоничный диалог тела и духа.
Соня удивленно и непонимающе заморгала и, явно чуя недоброе, начала вновь выкладывать версию о наполнении сайта, которую Вася естественным образом счел прикрытием. Ведь никакое «наполнение» ему не требовалось! Да если и требовалось, то платить он за него все равно бы не смог. Разве что угрюмые гроши… В воздухе стали отчетливо проступать контуры конфуза и неловкости. И совершенно нельзя было допустить, чтобы они обрели отчетливые формы. Потому что для чего-то же Агапыч привел к нему эту особу, с которой Василий впервые за долгое время поймал флюиды родства. Но пока он лихорадочно прощупывал веские причины и тайные течения этой встречи, Соня просто сказала:
— Не волнуйтесь, я знаю, что почти бесплатная работа. Я сейчас с миру по нитке собираю. Мне ведь еще важно не испытывать отвращения к работодателю. А это теперь роскошь.
— Это всегда роскошь, — задумчиво подтвердил Вася, внезапно гордый тем, что к нему не испытывают отвращения. И мысленно отписал Соне — а ведь София означает мудрость — половину своего дохода. Хотя тут же себя одернул — ведь он ее совсем не знает. Началась, что ли, пресловутая седина в бороду — бес в ребро?
— Понимаете, в чем дело… все же, кроме неотвратительности, от работодателя должна быть и польза. А от меня нынче пользы очень мало. Поэтому я пытаюсь понять Агапыча…
— Вы о том, что у него вечно игра в тайный орден посвященных и случайно он никого ни с кем не знакомит? — усмехнулась Соня. — Но Агапыч давно уж не алхимических дел мастер. Он, конечно, вылизывает свой концепт сохранения души в виртуальном пространстве, но смирился с тем, что это останется на уровне чистого искусства. Он уже не борец с царствием потребления, он сдал свой самурайский меч вместе с нирваной в утиль и разменял себя на компромиссы.
— Жестоко вы о нашем старике… Но послушайте, вы, случайно, не близки к цветоводству?
Соня помотала головой и поникла духом, как увядший тюльпан.
— Нет. Признаться, совсем не мое. А почему вы спрашиваете?
— Мне пришла идея! Я знаю одну добрую женщину. Возможно, вы будете для нее спасением. Она разводит цветы разной степени экзотичности и уже могла бы стать звездой цветочных форумов, но далека от напора информационных технологий. Вот если бы вы взялись писать для нее и она обрела бы своих покупателей… нет, это не какая-нибудь матерая коммерция! Это именно для узкого круга тех, кто ценит выращенное с душой!
Соня пожала плечами — дескать, почему бы и нет. Может, цветы и правда окажутся ей ближе, чем гаджеты. Да какая, в конце концов, разница! В эпоху яндекс-дзенов, где все пишут обо всем и ни о чем одновременно и часто даже слово «дилетант» слишком изящное, чтобы определить этот уровень.
— Да вот прямо сейчас ей и позвоню! — не унимался Василий.
Соня и удивлялась такому участию, и настораживалась — правда, лениво, по привычке! — и одновременно вспоминала вечный закон жизни о том, что добро приходит от неожиданных людей.
Вася как ни в чем не бывало набрал номер Настасьи Кирилловны. Был ли с ней разговор о продвижении ее шедевров с заковыристыми названиями типа cymbidium bicolor — Вася помнил смутно. Точнее, разговор был, а вот на какой ноте он закончился… наверняка на том, что цимбидиум пахнет изумительно! И более никакой конкретики. Но это вовсе не значит, что разговор не стоит продолжить. Как раз эффект неожиданности тут может принести плоды.
Василий не ошибался. Только плоды у эффекта оказались неожиданными прежде всего для него самого.
— Вася, это ты?! Это ты?! — рыдала в трубку Настасья. — Илюша в тюрьме!
— Что вы такое говорите? Как это — в тюрьме? Он в отделении полиции? — Василий пытался отмахнуться от шокирующей информации, укладывая ее в рамки допустимого, но из телефона доносились всхлипы, и он наконец ответил единственно возможное в этом случае: — Хотите, я приеду? Прямо сейчас?
— Да… — после растерянной паузы прошелестела Настасья Кирилловна.
«И ведь мы как раз планировали отметить мое поступление на работу!» — чуть было не сдурил Василий донельзя уместной шуткой…
Но вместо этого он сделал растерянную паузу — и быстро выпалил в сторону Сони:
— Появился шанс. Вы со мной?
Если человеку дать понять, что уговаривать его некогда и где-то, куда он может попасть, происходят эпохальные события — при этом толком не объяснить какие, — этот простой прием порой позволяет сильно сэкономить время. Впрочем, Вася не ожидал, что его новая знакомая попадется на этот ребяческий крючок. Но он добавил, что Агапыч, несомненно, запустил структуру во времени и пространстве, в результате которой события обретают многослойность.
— А… разве они не всегда многослойны и дают почву для толкований? — осторожно спросила Соня.
— Давайте обсудим это по дороге! И главное — не спрашивайте, удобно ли. У человека стресс, ему необходим приток свежих сил. Какое гнусное обывательское малодушие — страх потревожить человека в беде.
Куда, зачем, почему? Все эти вопросы, разумеется, сыпались на Васину голову, а он в ответ объяснял священный принцип Сабашникова, который так долго не мог применить. Не пренебрегай тем, что получается легко! Тем более если с точки зрения банальной логики это выглядит бессмыслицей и бредом. Если вначале есть эта легкость, значит, будет смысл терпеть тяжесть, которая, конечно, наступит, ведь таков наш мир, и ничего уж тут не попишешь! Но пока тебя несет — несись! Все на свете имеет волновую структуру. И душа тоже.
В свой первый и, как оказалось, последний рабочий день в офисном качестве Василий решил не брать машину. Куда ее, старушку, заставлять глохнуть в пробках. Говорить в метро — сизифов труд, но почему-то именно в такие моменты приходится вести важные и тонкие разговоры. Как можно объяснить особе, с которой познакомился час назад, зачем ты ее впутываешь в чужие истории? Да никак, просто она почему-то согласилась в них впутаться. И для собственного оправдания Вася завернул длинную витиеватую сентенцию о симпатичном Сонином феминизме, который близок не только Агапычу, но и дражайшей Настасье Кирилловне, к которой мы сейчас и движемся, «как вы поняли. И возможно, именно сейчас ваша помощь и потребуется». Дескать, лучшего момента для знакомства и не придумать!
