Там вдалеке паслись наши коровы. Лассе сказал, что это и есть команчи.
— Их и зовут почти одинаково: ко-ровы, ко-манчи, — сказал он.
Если бы вы только видели, как команчи убегали от нас! Лассе кричал им вслед что-то по-индейски, но, по-моему, они его не поняли.
Школа
Летние каникулы всегда длятся так долго, что я успеваю соскучиться по школе и радуюсь, когда начинаются занятия. А вот Боссе ни капельки не радуется. Он говорит, что напишет королю и попросит его закрыть все школы. Но я думаю, король его не послушается. Я люблю нашу школу. И учительницу. И ребят. И учебники. Все учебники я обернула в цветную бумагу и сверху наклеила глянцевые картинки. А Лассе и Боссе никогда не обёртывают учебников, пока мама или учительница не заставят их. Они даже рисуют в учебниках или наклеивают фотографии из газет и журналов. Лассе, например, в географии приклеил китайским крестьянам, сажающим рис, головы шведских хоккеистов и сказал, что теперь география стала гораздо интереснее. Лассе, Боссе и я, Бритта, Анна и Улле всегда ходим в школу вместе. Наша школа находится в другой деревне, которая называется Большая деревня. До Большой деревни далеко, и мы выходим из дому в семь часов. Нам дают с собой молоко и бутерброды, которые мы съедаем на большой переменке. А иногда Лассе, Боссе и Улле съедают свой завтрак ещё по пути в школу.
— Не всё ли равно, где его нести, в животе или в сумке, — говорит Лассе.
Наша учительница живёт в школе на втором этаже. У неё есть пианино и много-много книг. Мы помогаем учительнице носить наверх дрова. Она даёт нам почитать книги, а иногда угощает нас какао.
Однажды учительница заболела, и занятий в этот день не было. Все дети, кроме нас, в Бюллербю, знали об этом, потому что у них в Большой деревне есть телефон, а у нас в Бюллербю — нет. Мы пришли и увидели, что школа заперта, а ребят и учительницы нет. Сперва мы не знали, что делать, а потом догадались подняться и постучать к учительнице.
— Войдите! — сказала учительница.
И мы вошли. Она лежала в постели и была очень больна. И почему-то никто не пришёл приготовить ей обед. Мы предложили учительнице помочь. Она, конечно, согласилась. Мальчики побежали за дровами. Бритта растопила плиту и поставила чайник. Я подмела пол и взбила подушки на постели. А Анна приготовила завтрак, поставила его на поднос и отнесла учительнице.
Потом учительница сказала, что ей хотелось бы сделать на обед гуляш, и спросила, сможем ли мы его приготовить, если она будет нами руководить.
— Мы постараемся, — сказала Бритта. — Может, у нас получится гуляш, а может, что-то другое.
Но у нас получился гуляш, самый настоящий. Так что теперь я уже знаю, как его готовят, и мне не нужно будет этому учиться, когда я вырасту.
После обеда Бритта и Анна перемыли посуду, а я её вытерла. А мальчишки всё это время сидели возле книжных полок и читали, мальчишки редко делают что-нибудь полезное. Мы спросили у учительницы, будет ли она больна и завтра. Оказалось, что будет. Тогда мы спросили, нельзя ли нам снова прийти к ней. И она сказала, что будет счастлива, если мы придём.
Когда мы пришли назавтра, бедная учительница лежала в постели и мечтала об овсяной каше. Мы помогли ей пересесть в качалку и перестелили постель. Учительница сказала, что теперь она лежит, как принцесса. Мы сварили ей овсяную кашу и напоили её кофе со свежими плюшками, которые я принесла из дома. И учительница сказала, что ей очень нравится болеть. К сожалению, через день она выздоровела. А то бы мы научились готовить ещё что-нибудь.
Осенью и зимой бывает темно, когда мы идём в школу и из школы. В одиночку было бы страшно. Но ведь нас шестеро, поэтому нам не страшно, а весело. Почти вся дорога идёт лесом. Лассе говорит, что в этом лесу много троллей, великанов и ведьм. Может быть, и так. Но мы ни разу не видели. Иногда на небе светятся звёзды. Лассе говорит, что на небе два миллиона пятьсот тысяч сто пятьдесят четыре звезды. И ещё он говорит, что знает, как они называются, но мне кажется, он сам придумывает эти названия. Я его спросила, как называется одна звезда, и он сказал, что это Большая Красавица. А на другой день он ту же звезду назвал Королевской Короной!
— Почему же ты вчера сказал, что это Большая Красавица? — удивилась я.
Лассе невозмутимо ответил:
— Большая Красавица совсем другая звезда. Сегодня ночью она упала с неба. А это Королевская Корона, честное слово!
Иногда по дороге домой мы поём песни. Вот, наверно, кто-нибудь удивился бы, если бы услышал, как мы поём. «Интересно, — подумал бы он, — кто это поёт здесь в лесу?» Ведь в лесу темно и не видно, что это поём мы, дети из Бюллербю.
Вечер с переодеваниями
Однажды осенью все наши папы и мамы уехали в гости к лавочнику в Большую деревню. Дома остались только мы, дети. И ещё дедушка. И Агда. Я трижды посветила в окно карманным фонариком. Это означало: «Бритта и Анна, приходите скорей ко мне: я что-то придумала».
Через несколько минут я услышала, как они бегут по лестнице. Но я ничего не придумала. Просто мне было скучно, и я хотела придумать что-нибудь вместе с ними.
Сперва мы посмотрели мои глянцевые картинки, потом немного поиграли в лото. А потом решили спуститься вниз и поболтать с Агдой. Вот тут-то Анна и предложили переодеться так, чтобы Агда нас не узнала! Мы обрадовались и принялись за дело. У нас на чердаке висело много разной одежды, которую когда-то носили папа и мама. Бритта сказала, что она хочет нарядиться важным господином. Она надела папины серые брюки, коричневый пиджак и чёрную шляпу. Рукава и штанины она, конечно, закатала и пришпилила булавками. Потом жжёной пробкой она нарисовала себе усы и напялила большие очки. Нам с Анной стало так смешно, что мы чуть не забыли переодеться сами.
Я выбрала себе мамину юбку и блузку в цветочках и чёрную шляпку с вуалью. Когда я опустила вуаль на лицо, Бритта и Анна сказали, что меня совершенно не узнать. Анне тоже захотелось надеть вуаль, но второй вуали мы не нашли, и Анне пришлось повязать платок. Кроме того, она надела длинную клетчатую юбку с большим бантом.
Лассе и Боссе ушли к Улле, поэтому никто не заметил, как мы спускались по лестнице. На цыпочках мы вышли из дому, подкрались к кухонной двери и постучали. Очень громко.
— Кто там? — спросила Агда из кухни; по её голосу было слышно, что она немного испугалась.
Мы с Анной захихикали, а Бритта ответила грубым голосом:
— Бродяги!
— К нам нельзя! — сказала Агда. — Хозяев нету дома.
— Ну и что ж, а мы хотим! — закричали мы грубыми голосами и забарабанили в дверь.
Нам было очень трудно сдерживать смех. Я старалась изо всех сил, но смех так булькал во мне, что Агда, наверно, услыхала. Она чуть-чуть приоткрыла дверь, мы обрадовались и шмыгнули в кухню.
