— Боже мой! — воскликнула Агда. — Вот чудо-то! А я и не знала, что к нам пожаловали такие важные господа!
— Меня зовут господин Карлссон, — сказала Бритта. — А это — мои жёны.
— У вас очень красивые жёны, господин Карлссон, — сказала Агда. — Только я не понимаю, почему их сразу две? Надеюсь, дорогие гости не откажутся выпить морсу?
Конечно, дорогие гости не отказались. Мы пили морс и воображали, будто мы важные господа, и это у нас очень хорошо получалось.
Потом мы надумали пойти к мальчикам. Дверь в доме была не заперта, и мы вошли без стука. На лестнице Анна запуталась в длинной юбке и упала. Улле услышал шум и распахнул свою дверь, чтобы посмотреть, кто там. На лестнице было темно, и только из его двери падала узкая полоска света. При виде нас Улле так испугался, что сам чуть не упал. Ему показалось, будто по лестнице поднимаются сразу три привидения.
Лассе, разумеется, тоже захотел переодеться, а за ним — Боссе и Улле. Лассе надел платье тёти Лизи и её туфли на высоких каблуках. Боссе и Улле надели мужские костюмы. Лассе бегал по дому и говорил писклявым голосом:
— Душечка, как вы печёте такие вкусные пирожки? Пожалуйста, дайте мне ваш рецепт!
Он думает, что важные дамы только так и разговаривают.
Потом мы побежали к дедушке и рассказали ему, как мы наряжены. Жалко, что он нас не видел. Но мы всё равно устроили ему представление. Лассе изображал сердитую тётушку, и мы над ним очень смеялись. И дедушка тоже смеялся, хотя он только слышал Лассе, но не видел его.
Метель
А сейчас я вам расскажу про такую сильную метель, какой никогда не видывал даже наш папа.
Весь декабрь Лассе каждый день твердил нам по дороге в школу:
— Вот увидите, в этом году на рождество снега не будет!
Я на него очень сердилась: мне хотелось, чтобы поскорей выпал снег. Но день проходил за днём, а на землю так и не упало ни единой снежинки. И вдруг как-то на уроке географии Боссе воскликнул:
— Смотрите, снег!
В самом деле, шёл снег. Мы все так обрадовались, что закричали: «Ура!». А учительница предложила нам спеть песню: «Здравствуй, зима!».
На переменке мы выбежали во двор. Он был покрыт тонким слоем снега. Мы протопали в снегу большую восьмёрку и стали по ней бегать. Но Лассе сказал:
— А больше снега не будет, вот увидите!
Он ошибся. После перемены снег повалил ещё сильнее. За окном закрутилась белая мгла. Даже забора не стало видно. Поднялся ветер. Он завывал так страшно и снег был такой густой, что учительница забеспокоилась и сказала:
— Даже не знаю, как дети из Бюллербю доберутся сегодня до дому!
И предложила нам переночевать у неё. Конечно, нам очень хотелось бы переночевать у учительницы, но мы знали, что наши папы и мамы будут волноваться, если мы не вернёмся домой. Поэтому мы ответили, что остаться не можем, и учительница отпустила нас с уроков, пока совсем не стемнело. Мы вышли из школы в час. Кругом уже намело большие сугробы. Ветер валил с ног. Мы брели, пригибаясь к самой земле.
— Ну как, Лассе, теперь тебе снега хватит? — спросила Бритта.
— До рождества ещё далеко, — пробурчал Лассе, но из-за ветра его почти не было слышно.
Мы шли, и шли, и шли. И держались за руки, чтобы не потерять друг друга. Снегу было по колено, и идти становилось всё труднее. Ветер продувал нас насквозь. Наши ноги, руки и носы уже ничего не чувствовали. Наконец я совсем выбилась из сил и сказала Лассе, что хочу немного отдохнуть.
— Не выдумывай, садиться нельзя, замёрзнешь! — сказал Лассе.
Анна тоже устала и хотела отдохнуть, но Лассе сказал, что это очень опасно. Мы с Анной испугались, что нам не дойти до Бюллербю, и заплакали. Вдруг Улле предложил:
— Давайте зайдём погреться к сапожнику! Наплевать, что он злой. Ведь нос он нам не откусит.
Мы с Анной были согласны пойти к сапожнику, даже если бы он и откусил нам носы — всё равно мы их не чувствовали.
Мы отворили дверь, и порыв ветра так и внёс нас к сапожнику. Он не очень обрадовался.
— И что вам дома не сидится в такую погоду! — проворчал он.
Никто из нас не решился сказать ему, что утром погода была совсем не такая. Мы сняли куртки и стали смотреть, как он чинит башмаки. Нам очень хотелось есть, но попросить у него мы тоже не решились. А сам он нам ничего не предложил. К вечеру метель утихла. Однако снега навалило столько, что до дому нам бы всё равно не добраться. Неожиданно мы услышали звон колокольчика и подбежали к окну. Это был наш папа. Он расчищал дорогу снежным плугом. Мы распахнули двери и окликнули папу, хотя сапожник и ворчал, что мы выпускаем тепло.
Папа увидел нас и очень обрадовался. Он крикнул, чтобы мы подождали у сапожника, пока он проедет до Большой деревни, а на обратном пути он заберёт нас.
Так он и сделал. Мы с Анной ехали на плуге, а все остальные шли сзади. Но теперь идти было легко, потому что папа расчистил дорогу.
Когда мы подъехали к дому, в кухонном окне мы увидели маму. Она с тревогой смотрела на дорогу.
Оказывается, мама почувствовала, что папе надо проехать с плугом. Она так и знала, что он встретит нас на дороге. Как хорошо, что она это почувствовала, а то бы нам пришлось сидеть у сапожника всю ночь!
Мы готовимся к празднику
На другой день сверкало солнце, и на деревьях лежали белые пушистые шапки. Учительница сказала, что не спала всю ночь: она беспокоилась, как мы доберёмся до дому.
Это был особенный день, потому что завтра начинались каникулы. И ещё потому, что как раз сегодня из Стокгольма прибыли для нас книжки. Мы их выбирали себе сами, по картинкам. Месяц назад учительница показала нам большой лист, на котором были нарисованы обложки всяких-всяких книг, и велела выбрать, кто какую книгу хочет купить. Лассе, Боссе и я выбрали себе каждый по две книжки. На моих были нарисованы принцы и принцессы.
Учительница ходила по классу и раздавала нам книги. Я еле-еле дождалась своей очереди, хотя мама говорила, что до рождества читать эти книги всё равно не полагается.
Под конец мы спели все песни, какие знали, и учительница отпустила нас по домам.
Как только мы вышли из школы, Бритта вытащила свою книжку и понюхала её. Мы тоже стали нюхать свои книги. Новые книги так хорошо пахнут, что уже по одному запаху можно понять, какие они интересные. Потом Бритта начала читать вслух одну сказку, хотя её мама тоже говорила, что эти книги — подарок на рождество и до рождества читать их нельзя.
