— Похоже, принцесса, я помешал вам насладиться двойным закатом? Сожалею… Но если вы заберетесь на башню, то еще два таких заката окажутся в вашем распоряжении. Внутри стены есть вполне приемлемая винтовая лестница.
Рита исподлобья смотрела, как красное от последних закатных лучей лицо герцога быстро превратилось в сине-серую маску.
— Вы смеетесь надо мной?.. — тихо сказала Рита.
— Я?! — удивленно воскликнул Арлей. — Ты не находишь… Вы не находите, принцесса Ритара, что во время каравана все было намного проще? И я не смеюсь над вами.
Под ногами и вдоль лестниц вспыхнули маленькие белые шарики, и лицо герцога обрело почти привычный вид. Рита хмурилась и молчала, а Арлей решил поддержать такой сложный для него разговор:
— Вам понравилась ваша комната? Если что-то не так, то следует только сказать, и все будет немедленно исправлено.
Рита прекрасно понимала, что должна хоть что-то отвечать, но ощутила себя полной дурой, когда произнесла:
— Меня на кухню не пустили…
— О! Боюсь, принцесса, что и меня сейчас туда не пустят! — усмехнулся Арлей. — Позже, если захотите, я прикажу, но сейчас там не протолкнуться. Вы выйдете к ужину?
Рита едва не выкрикнула: «Если прикажете!», но сдержалась и лишь отрицательно качнула головой.
— Как пожелаете, принцесса. Я распоряжусь, чтобы ужин доставили в вашу комнату.
И продолжил свой путь по стене к следующей башне.
А она застыла, пораженная простой мыслью, что никогда она не сможет носить эти проклятые платья, как подобает придворной даме, никогда не станет нужной… Нет! Не герцогу! А Дэйрану! Дэю…
Повернувшись, она быстро сбежала по лестнице во двор и уже там резко бросила через плечо:
— Где моя комната?!
Один из лучников куда-то убежал, и она, словно столб, недвижимо простояла посреди двора, пока не услышала:
— Прошу сюда, принцесса Ритара!
Лестницы, коридоры — Рите показалось, что они поднялись на второй этаж, но поклясться в этом она бы не смогла. Прямо на лестничной площадке, перед массивными дверями стояли два рослых латника с алебардами. И они взяли на караул, когда позади Риты кто-то четко доложил:
— Принцесса Пустоши Ритара в сопровождении королевских лучников! В свою комнату!
Один из латников распахнул двери, а другой ответил:
— Дальше принцесса пойдет одна! Последняя дверь по коридору!
Двери за спиной Риты почти закрылись, когда она услышала тот же голос:
— А вы до утра свободны! Не заблудится…
И правда. Заблудиться в этом, обшитом до половины высоты деревянными панелями, широком коридоре, было весьма затруднительно. Всего три двери: две с одной стороны и одна, почти по середине с другой. Но Риту интересовала только ее комната — она шла, чтобы поплакать без помех над своей судьбой.
Герцог явно относился к ней как к помехе. Если бы не король и королева, то услал бы немедленно, избавившись от нее! И он прав. В караване все было намного проще и понятней…
И почему ему доставляет удовольствие издеваться над ней?! Ну, хотя бы эта «комната», как он сказал! Огромная, с высоченными потолками… И если бы одна! Три двери вели в туалет, душ и огромную кладовку. Позже Рита узнала, что в ней хранят платья и туфли. А за лакированной темной дверью справа от камина Рита обнаружила большую спальню с огромной кроватью под балдахином. «Зачем такая кровать? — подумала она. — На ней и десяток таких, как я, могут устроиться!»
А еще — очень странный камин. Его порталы открывались и в спальню, и в большую комнату. Да еще были закрыты толстым стеклом! Кто-то заботливо разжег в нем дрова, и блаженное тепло медленно отвоевывало позиции у холодных каменных стен. Ранняя весна все-таки!
Выйдя из спальни, Рита придвинула к камину кресло и уже собралась поплакать, глядя на огонь, когда раздался стук в дверь и тихий голос:
— Ужин для принцессы…
За входной дверью оказались служанка, столик на колесиках и один из хмурых усатых латников. Служанка с улыбкой вкатила уставленный Пустошь знает сколькими блюдами столик и затараторила:
— Добрый вечер, принцесса Ритара! Герцог Арлей настоятельно просит вас поесть! А повар особенно рекомендует рагу из молодого барашка! И обязательно попробуйте пирожные! Может быть, принцесса желает еще что-нибудь?! Все, что пожелаете…
Рита едва не сказала «спасибо» латнику, когда он легким тычком древка алебарды в пол, оборвал речь служанки. Оставшись одна, она приподняла крышку большой серебряной кастрюли, вдохнула ароматный пар и заплакала.
— Зачем я ему нужна, если повар готовит такую вкуснятину?! Зачем он хвалил мою стряпню?! И другие караванщики…
Прошло некоторое время, и бунтующий желудок принудил Риту придвинуть столик к креслу и отдать должное искусству повара замка. Вот только аромат, вкус и нежность блюд вызывали лишь печальные мысли. Особенно понравились Рите пирожные, похожие на белые орехи. Стоило раздавить во рту тонкую кожуру из теста, как на язык выливалось густое сладковатое содержимое, надолго оставляющее вкус немного терпкого вина.
Кстати, вино она не стала пробовать. Только понюхала. Ведь и Реток, и Дэйран давали ей этот напиток как лекарство, а она не чувствовала себя больной. Только глубоко несчастной.
Что делать с оставшейся едой Рита не знала, но решила, что вполне сможет позавтракать и пообедать, никого не беспокоя. Да тут на обед всему каравану хватило бы!
На столике у стены, почему-то снабженном сразу тремя зеркалами, она обнаружила шкатулку с живыми бриллиантами и множество расчесок, щеточек и каких-то коробочек. А рядом в огромном пузатом комоде в выдвижных ящиках стопками были уложены вещи. Вот только Рита сомневалась, что их можно трогать. Да и зачем? У нее и так все было — рядом с комодом стоял ее мешок из кладовки в повозке.
Она взяла из него смену белья, полотенце, пакетик с травяным мылом и отправилась в душ. Теплая вода и душистая мыльная пена помогли. Не то чтобы полностью успокоили, но помогли. Она быстро пробежала в спальню, откинула покрывало и забралась под мягкое одеяло в холодную постель. Медленно согреваясь, Рита смотрела на огонь в камине и думала, что если бы сейчас он вошел и без слов лег рядом, она смирилась бы даже с неудобными платьями…
Она погрузилась в столь глубокий сон, что, конечно же, не могла услышать легкий щелчок сдвигаемой в сторону стенной панели рядом с комодом. Холодный воздух из тайного хода проник в комнату.
Мягкие тапочки глушили осторожные шаги, а смазанные дверные петли не скрипнули.
Рита спала, откинув одеяло, а рубашка, которую дал Реток, предательски обнажила часть темно-розового кружка на груди…
Рука, протянувшись вперед, не без колебаний сдвинула одеяло вверх, лишив глаза потрясающего зрелища…
