– Ссыльная Акеева прибыла по вашему приказанию, – войдя в кабинет коменданта, доложила Татьяна.
– Садись, Татьяна Сидоровна, вот чаю тебе приготовил, попей.
– Спасибо, но я лучше в землянке со своей детворой попью…
– Зря ты, я от чистого сердца угощаю, вот печенья детям возьмешь и варенья.
– Спасибо, – сказала Татьяна и присела к столу.
– Посмотрел я тут твое личное дело, таких, как ты, тысячи. Да, подставил тебя твой муженек, – ухмыльнулся он и открыл лежавшую перед ним тонкую папку.
– Я ничего о нем не знаю, это правда… – прошептала Татьяна. – Что с ним случилось?
– Что случилось? Да не случилось. Понимаешь, Татьяна Сидоровна, случилось – это когда случайно на голову кирпич падает, а тут другое. Перешел твой муж на сторону врага, власовец он.
– Не может такого быть!
– Может. Таких, как он, тоже не одна тысяча. Если быть до конца честным, в материалах его дела прямых доказательств этого нет. Но вот один свидетель есть, который с ним служил в одном взводе и который видел его в плену, в колонне тех, кто присягнул генералу Власову.
– А если он ошибся? И что тогда?
– В числе убитых и раненых твой муж, к сожалению, не значился, значит, попал в плен, ну и, соответственно, свидетельские показания на него. Потому ты здесь. Ты чай-то пей, пей. Я это тебе к чему все рассказываю?
– К чему, гражданин начальник? – глядя прямо в глаза коменданту, спросила Татьяна, приготовившись к худшему.
Надо отметить, что здесь, в пересылке, она наконец пришла в себя и как-то успокоилась. Она делала свое дело, пекла хлеб, дети были сыты и здоровы, и она как-то расцвела. Очень красивое лицо, большие глаза и брови вразлет, полные губы и стройная фигура стали привлекать внимание мужчин. Она это чувствовала, но никак не реагировала на вожделенные взгляды и неуклюжие комплименты. Она была до сих пор верна своему Ивану, хоть и понимала, что надежды на его возвращение практически не было. Прошло уже столько тягостных лет разлуки. Просто ей, наверное, еще не попался мужчина, который бы смог стереть в ее памяти мужа, если это вообще возможно. Дочка и сын, его кровиночки, всегда были рядом с ней, и в их чертах она узнавала его, любимого и родного. Она очень боялась, что комендант, которого она искренне уважала, начнет к ней приставать.
– А к тому, Татьяна, что ты одна с двумя детьми…
«Ну все, началось, – подумала Татьяна. – Все мужики одним миром мазаны…»
– …оставаться здесь на зиму не должна, – закончил свою мысль комендант. – Зимой здесь народу поубавится, а то и вообще закроется пересылка, надо тебя куда-то определять. Ты на построения выходи, когда «покупатели» приезжают, может, кто заберет с собой, – сказав это, он закрыл ее личное дело и посмотрел ей в глаза. – Красивая ты баба, жаль, что ссыльная, а то бы я за тобой приударил. Ну да ладно, вижу, чай в тебя не идет, печенье забери с вареньем детям своим и иди уже.
– Спасибо, – ответила Татьяна с облегчением и вышла из кабинета. Печенье и варенье взяла, грех от такого отказываться, ребятишки сладкого давно не пробовали…
Кольша. Енисейская тайга
Похоронив убитых, Кольша даже не стал есть, хотя было пора перекусить. Он вдруг подумал, а что, если эти беглые сойдут на развилке с ручья и пойдут по тропе, которая их выведет аккурат к его деревне? Они убийцы, они звери! Кольша с горечью вспомнил, как он тогда не успел предупредить своих о беде, об отряде НКВД, идущем в деревню, и люди погибли. Теперь он успеет. Бросив всю поклажу у ручья, Кольша чуть ли не бегом бросился по тропе к своей деревне. Надо упредить, надо подготовиться и встретить этих убийц как положено. Арчи устремился вперед, и только изредка Кольша замечал впереди его любопытную морду. «Ты как, хозяин, поспеваешь за мной?» – как бы спрашивал пес и тут же срывался с места. Кольша понимал, что он может успеть обогнать зэков только в одном случае: если преодолеет весь путь без остановки. Это было тяжело, но он это сделал.
Уже смеркалось, когда они с Арчи спускались в лог, в конце которого была их деревня. Было тихо, собаки не лаяли. Кольша остановился и прислушался. Ничего не говорило о том, что в этом месте живут люди.
– Арчи, вперед! – сказал Кольша, и пес рванул по тропинке в сторону деревни.
Через пять минут впереди поднялся собачий лай. Арчи встречали хозяева – деревенская стая, у Кольши отлегло на душе, значит, все в порядке. Он прибавил шагу и через несколько минут уже подходил к дому, в открытой двери которого стоял хозяин, уже в исподнем.
– Привет, Фролка, поднял я тебя с полатей, извини!
– Привет, Кольша, а я твоего Арчи увидел и понял, что ты пришел.
– Фрол, одевайся, Петро где, поднимай и его.
– Что случилось?
– Фрол, быстро одевайся и сюда, ружье возьми, оно у тебя одно?
– Одно! – уже из дома крикнул нырнувший туда Фрол.
Кольша позвал Арчи, возившегося с собаками во дворе.
– Арчи, слушай туда! Чужие! – сказал он псу, и тот, насторожившись, уставился в темноту подступавшей к деревне тайги. Его ноздри и уши вздрагивали от напряжения, он понял Кольшу.
Выскочившие из дома Петька и Фрол подошли к Кольше.
– Так в чем дело, Кольша?
– Привет, Петро, – поздоровался Кольша. – Я, возможно, обогнал беглых зэков, которые на Урюмке убили зверски тунгусскую семью. Они оттуда пошли по ручью и могли свернуть сюда. Вот я и бежал, чтобы вас упредить да к встрече приготовиться.
– Сколь их?
– Трое с оружием, карабин у них и ружье.
– Ты думаешь, они к нам могли свернуть?
– Не знаю, но, если тропу заметили, могли свернуть. У тунгусов всю солонину забрали, жратва им нужна.
– Да, принесла нелегкая, хорошо, что упредил, – сказал Фрол, заряжая ружье.
Они скорым шагом вышли за околицу к тропе и притаились. Шло время, было тихо.
– Что делать-то будем? – спросил Петька.
– Потемну они, наверное, не пойдут, сейчас заночевали, поди, утром надо караулить. Сунутся, их бить насмерть надо, они звери, тунгусят совсем малых из лука постреляли. Я их тела видел, – сказал Кольша.
Фрол и Петр некоторое время молчали, переваривая услышанное.
– Ясно. Петька, иди собак собери, вишь, Арчи сторожит. Вяжи их по периметру, а мы поспим пока. А перед восходом, Петька, ты в деревне останешься, а мы с Кольшей сходим поглядим. Может, они мимо прошли. Ну и, на всякий случай, встречу им подготовим. Как-никак мы тута хозяева или нет?
– Мы, – ответил Петр.
– Смотри, если что, отведешь моих подале и спрячьтесь, – добавил Фрол.
Они уже вместе вернулись в дом и рассказали о том, что происходит, хозяйке. Евдокия собрала на стол, молча выслушала все и сказала:
