Основной аргумент против помощи заключался в том, что на поверхности Земли между странами и народами практически постоянно происходили локальные конфликты и войны. Не было и не могло быть единого авторитетного органа, которому бы подчинялись все. То, что было когда-то создано, к примеру Организация Объединенных Наций, утратило свое значение. Международные нормы права нарушались по воле правящих финансово-экономических элит, вышедших за пределы своих государств. Именно они диктовали свои условия и фактически правили миром, любой ценой и средствами, создавая максимально выгодные для себя условия. Пока нет такого единого, обладающего международной властью центра, всякий контакт и помощь могут быть не только мало эффективны, но даже опасны, как для стран поверхностной земли, так и для цивилизации земли внутренней.
Заседание шло двое суток с небольшими перерывами на отдых. Сотни докладов, мнений, десятки заключений специалистов были тщательно проанализированы. Наконец было принято решение о стратегическом сотрудничестве с поверхностной цивилизацией, состоящем из двух этапов. Первый этап не предусматривал прямой контакт, а всего лишь ряд мер, которые способствовали бы единению стран поверхностной цивилизации в борьбе с общей угрозой. В случае успеха первого этапа, создания на поверхности планеты единого координационного центра по борьбе с опасными вирусами, будет реализован и второй этап, предусматривающий прямой контакт и передачу готовых вакцин и технологий их производства. Реализацию этого решения, естественно, должны были свершить Хранители».
Евграф Семенович остановился. Вот теперь его желание резко изменилось, ему захотелось узнать, что же произойдет на планете в случае реализации этой принятой внутренними землянами программы. И вообще, уцелеет ли земная цивилизация или, не найдя согласия, падет под атакой древних вирусов, освободив, таким образом, пространство для других экпериментов Создателя. Евграф Семенович задумался. Вот сидят сейчас в пивной мужики, попивают пивко с воблой, моют косточки своим женам или начальству и даже на секунду не задумываются о том, что мир может в одночасье рухнуть. В любую минуту. Старик закрыл тетрадь. Чего стоят все наши желания, наши мечты и планы? В чьих руках наша судьба? В наших или нет? Хотелось бы думать, что в наших. А как оно на самом деле? Тот офицер, которого сегодня ночью забрали, наверняка геройски сражался за родину, что теперь с ним? Еще вчера наверняка он строил какие-то свои планы, где они теперь, его мечты? Евграф Семенович хорошо помнил тридцать седьмой год и тех людей, которых в том году забирали навсегда, по ночам, вот такие же черные машины. Его миновала эта участь, наверное, потому, что он был уже тогда стар и ни о чем, ни с кем не разговаривал. У него не осталось родных людей, все ушли, покинув этот мир и его. Сколько ему уже? Ох много, однако что-то держит его здесь, хотя порой ему уже хочется уйти. И ушел бы, еще недавно, в блокаду, это было так просто – лечь спать в холодной комнате и не проснуться. Но нет, эта книга, которую он писал, держала его, наполняя смыслом его жизнь.
Громкий стук в дверь оборвал его размышления. «Кто бы это?» – подумал старик и направился к входной двери. Двое крепко сложенных мужчин в штатском сразу вошли, оттеснив Евграфа Семеновича внутрь квартиры.
– Этот? – спросил тот, что выглядел постарше.
– Этот, – ответил второй.
Первый, получив ответ, кивнул. Евграф Семенович не успел ничего спросить и вообще что-либо понять, так как в следующую секунду его сердце было пробито несколькими пулями из пистолета. Выстрелы не побеспокоили соседей, пистолет был с глушителем. Двое прошли сначала в комнату, вывернули на пол ящики с бельем из единственного уцелевшего платяного шкафа, затем на кухню.
– Смотри, он что-то тут писал в тетрадях, писатель, твою мать…
– Ты прихвати эти тетрадки, пусть спецы посмотрят.
– Есть, товарищ капитан, – ответил тот, который стрелял, и сложил тетради в брезентовый мешок.
На следующее утро наряд милиции Центрального района выехал по анонимному звонку и обнаружил по указанному адресу труп убитого Евграфа Семеновича. Судя по всему, убийство было совершено с целью ограбления. Никаких следов преступления, кроме пуль в теле покойного, обнаружено не было. Следователь, принявший дело к производству, тяжко вздохнув, положил папку в сейф – еще один висяк!
Послесловие
Несколько лет странствий по сибирской глубинке породили во мне необъяснимое чувство спокойствия за будущее моей Родины, за будущее России. Да, не простой, а очень сложный путь у этой страны, но все то, с чем сталкивается российский народ, накапливает в нем заряд какой-то нерушимой энергии, которая очищает его от грязи и крови прошлого. Мы любим дважды наступать на «грабли», не получается запомнить с первого раза, но приходит время, и мы спокойно преодолеваем препятствие и идем дальше. Так и будет. Сейчас мы живем в непростое время, когда память о страшном прошлом еще жива, потому как живы ее носители. По всей российской земле, а здесь, в Сибири, особенно, нас окружают потомки тех, кто сидел, и потомки тех, кто их охранял. Казалось бы, все уже быльем поросло и забыто. Отнюдь нет. Не забыто, и самое тяжелое – не прощено. Где-то в глубине души, мы, потомки сидельцев, помним те страдания и ту несправедливость, постигшую наших дедов и отцов. Пытаемся разобраться в событиях тех далеких лет и выяснить, почему все было так жестоко? Когда-то, еще в юности, мой отец, прошедший ад сталинских лагерей, сказал мне: «Мужчина должен так жить свою жизнь, чтобы мог достойно умереть».
Тогда я не понял того, что он хотел мне сказать, но запомнил его слова. Только сейчас до меня дошел смысл сказанного. Уйти из этой жизни достойно – это, оказывается, не просто, это надо заслужить всей своей жизнью или хотя бы одним, но очень весомым, в морально-этическом плане, поступком. Не устану повторять о том, что мы должны знать историю своей страны такой, какой она была, а не такой, какой ее рисуют власть предержащие. История – это сплав судеб людей в определенный отрезок времени. Именно поступки определяют ход истории. Действие или бездействие каждого человека в определенный отрезок исторического времени одинаково важно. В тяжелые времена войны и репрессий особенно, она была наполнена на первый взгляд простыми, обыденными событиями, на самом деле – подвигами людей, о которых мало что известно нынешнему поколению. Эти высоконравственные поступки не должны быть забыты, как, к примеру, описанный в книге, духовно-нравственный подвиг чеченцев и ингушей, не бросивших на этапе тело своего священника и замерзших у ворот лагеря в поселке Тугач Красноярского края. Их имена не удалось установить, но их подвиг заслуживает вечной памяти народа, как пример самоотверженности во имя сохранения чести.
Сейчас, окруженные комфортом современного мира, цепляясь за его «блага», люди пытаются всеми средствами продлить свою жизнь. Понятия совести и чести постепенно утрачивают свою ценность и значимость, уступая непомерной алчности и распущенности. Жизнь становится удовольствием для тела, в котором мается загнанная в угол душа. Но так не везде, это болезнь столиц и очень состоятельных людей, которых, слава богу, в России мало. Остальная, работающая, оглушенная и ослепленная средствами массовой информации, Россия в заботах и трудностях каждого дня зреет и накапливает энергию возрождения, которая в нужный момент позволит остановить нравственное падение общества. Не просто остановить, а сбросить все наносное, поверхностное, тянущее страну к развалу и моральному падению. Взрастить новое, высокодуховное общество людей, устремленных к знаниям и личностным достижениям, отношениям дружбы и любви. Благо потенциал духовного наследия и природных богатств нашей Родины неисчерпаем, осталось главное – выбрать верный путь развития.
