И все же он заставлял меня нервничать, и я поймала себя на том, что то и дело поглядываю на него краем глаза. Кто его пилотирует? Тот дионеец с двухцветным лицом? Нет, я видела, как он садился в обычный шаттл. На самом деле я была уверена, что не видела этот корабль на стартовых площадках. Кто же…
Когда я взглянула на него снова, то ощутила нечто странное – словно какой-то тихий и отдаленный звон – и вдруг мгновенно поняла, кто в нем. Та самая девушка, которая приходила с Винзиком.
Куна и Винзик вели какую-то политическую игру, используя цитоников вроде меня и Брейд в качестве пешек. Однако теперь, когда я была уже совершенно уверена, что там, на борту, Брейд, я встревожилась даже еще сильнее. Человек пилотировал крелльский корабль. Это было неправильно по множеству паричин.
– Спасибо, что откликнулись на наш призыв, – раздался в общем канале голос Винзика. – Напоминаю, что для этой задачи мы отменили ограничение на радиосвязь между кораблями. Разрешение номер 1082-b подписано мною. Так что вы можете связываться друг с другом, если сочтете это необходимым. Мы признаем и высоко ценим вашу храбрость. Если во время испытаний вы почувствуете чрезмерный гнев или агрессию, прошу вас выйти из состязаний, отключить двигатели и зажечь аварийные сигнальные огни на ваших кораблях. За вами прибудет один из наших буксировщиков и доставит вас обратно на добывающую станцию.
– Серьезно? – тихо спросила я; рация была переведена в беззвучный режим, поэтому я обращалась только к М-Боту. – Если мы почувствуем «агрессию» во время боевых учений, мы должны из них выйти?
– Возможно, в отличие от тебя не все привыкли превращать в состязание каждый миг своей жизни, – сказал М-Бот.
– Да брось, – буркнула я. – Не настолько уж я плоха.
– У меня записано, как ты однажды вечером в казарме пыталась подбить Киммалин устроить соревнование из чистки зубов.
– Подумаешь, небольшая забава, – сказала я. – Зато налет как следует отчистили.
– Сегодня мы испытываем не только ваши летные навыки, но и вашу способность сохранять самообладание под обстрелом, – продолжал вещать Винзик на общем канале. – Я умоляю вас не быть безрассудными! Если этот бой покажется вам слишком опасным, пожалуйста, отключите двигатели и зажгите аварийные огни. Но имейте в виду, что это исключит вас из числа претендентов на место пилота. Удачи.
Рация замолчала. А потом мои датчики приближения просто обезумели, когда от днища добывающей платформы отделились несколько десятков дронов и понеслись к нам. Скад!
Я начала двигаться прежде, чем мой разум четко осознал опасность. Ускорившись до Маг-3, я маневрировала между большими астероидами, впечатавшись спиной в кресло.
Сзади меня пятьсот остальных соискателей как с ума посходили. Они прыснули во все стороны, как стая насекомых от брошенного камня. Я порадовалась, что мои быстрые инстинкты позволили мне обогнать их, потому что некоторые, не сумев скоординировать траектории полета, зацепили друг друга. К счастью, полномасштабных столкновений или взрывов не произошло. Все-таки корабли закрывали щиты, а пилоты были достаточно квалифицированны. Тем не менее сразу бросалось в глаза, что многие из них никогда не участвовали в воздушных боях.
Дроны роились позади нас, используя обычные крелльские схемы атаки, – то есть налетали превосходящими силами на тех, кто отбился от строя. За пределами общей тактики креллы, вообще-то, особо не синхронизировали свои действия. Они не летали двойками, не создавали организованные звенья и не координировали действия разных кораблей, выполняющих разные задачи в бою.
Мы всегда удивлялись, почему это так, и предполагали, что оболочка Россыпи не дает нормально работать их системам связи. Теперь же, намного обогнав остальных, я снова задумалась. Мой народ, закаленный в непрестанных сражениях и в бесконечной и изнурительной борьбе за выживание, был вынужден выпускать в бой только лучших пилотов. Верховенство же, в свою очередь, обладало огромными ресурсами, а пилоты их дронов не рисковали своей жизнью.
Я проверила, могу ли я слышать приказы, отправляемые этим дронам через «нигде», и убедилась, что могу. Поскольку подобная связь, как выяснили наши инженеры, была мгновенной, не исключалось, что этими кораблями управляли те же операторы, которые воевали с нами на Россыпи. Но неужели у Верховенства была только одна группа таких пилотов?
Узнать это было неоткуда. А пока я пробиралась через астероиды, используя энергокопье для быстрых разворотов.
– Ни один дрон нас не преследует, – доложил М-Бот. – Я проверяю потенциальные места засады.
Скоростью и чуткостью к управлению он превосходил все, что я видела в воздушных схватках. Более крупный, чем наши истребители, он относился к типу перехватчиков. Очень маневренный и быстрый корабль, предназначенный для стремительных и эффективных перемещений во время боя.
Дома я была частью команды с четко распределенными ролями. Йорген, например, обычно летал на ларго – тяжелом истребителе с мощным щитом и серьезным вооружением. Киммалин летала на снайпере – маленьком высокоточном аппарате, который мог отстреливать вражеские корабли, пока я или Йорген отвлекали их внимание. Бои последних нескольких месяцев были командной работой. Обычно в наше звено входили шесть перехватчиков, два тяжелых истребителя и два снайпера.
Теперь же, когда я летела в бой совершенно одна после того, как долгое время была частью команды, я испытывала странное чувство оторванности. И в то же время укол вины. Я мало ценила то, что имела, часто срываясь в одиночный полет. Сейчас я бы дорого дала за то, чтобы рядом были Йорген или Киммалин.
Я заставила себя думать о полете. Было здорово снова оказаться в кабине, чтобы лишний раз пройти тренировку. За спиной привычно гудели ускорители, М-Бот с тихим звуком обновлял информацию о том, что происходит вокруг. Все это я знала. И по крайней мере, с этим могла справиться.
Развернувшись, я заскользила сквозь астероиды, ниже той зоны, где большинство остальных кораблей уворачивались от дронов. Мне хотелось осмотреть поле боя и попытаться понять, в чем именно будут заключаться испытания.
– Вызываю командный центр, – передала я по рации. – Говорит Аланик, пилот с РеДоуна. Не могли бы вы уточнить основную задачу испытаний?
– Задачу, пилот? – отозвался незнакомый голос. – Она простая. Продержаться в живых тридцать стандартных минут.
– Да, но что будет пониматься под «смертью» в этих учениях? – спросила я. – Пробитый щит? Или вы используете заряды с краской?
– Пилот, – пришел ответ, – кажется, вы заблуждаетесь на наш счет.
Наверху дроны открыли стрельбу, и вокруг запестрели лучи деструкторов. Один отставший корабль недалеко от меня попал под обстрел и взорвался, после того как был пробит его щит. Где-то еще огонь деструкторов попал в астероиды, озарив черноту яркой вспышкой, прежде чем был поглощен вакуумом.
– Вы стреляете боевыми?! – возмутилась я. – На испытаниях?!
