Брейд это, как мне показалось, вообще не заботило. Когда угли отступили, она просто развернула свой корабль обратно к лабиринту. Я рванула за ней. Через секунду мы уже влетели в одно из отверстий, ведущих в туннель.
Внутри словно было еще тише.
Глупо, конечно. В космосе всегда тихо. Ну да, я могла бы настроить на корабле имитацию взрывов и отзвуков, чтобы получать что-то помимо визуальных сигналов, но факт оставался фактом: отсутствие атмосферы означало отсутствие колебаний, а значит, и звука.
Обычно это мне не мешало. Тишина в вакууме была совершенно естественным явлением. Такая пустынная, зловещая и бескрайняя тишина просто должна была душить любой звук.
Туннели внутри лабиринта казались более замкнутыми. Мне так и чудилось, что я вот-вот услышу лязг металла, звук капающей воды или хотя бы далекий скрежет шестерен. Здесь от тишины становилось не по себе.
Мои прожектора осветили корабль Брейд, который летел прямо передо мной. Она сбавила скорость и теперь двигалась вдоль коридора с нехарактерной для нее осторожностью.
– Ты видишь то отверстие впереди? – спросила Брейд.
– Да, – ответила я.
То, что мы видели его обе, подтверждало его реальность, хотя подобные отверстия были почти везде. Именно их прикрывали голограммами, чтобы сбивать нас с толку.
Мы медленно прокрались в соседнее пространство, как бы затопленное водой. Там даже сновали косяки голографических рыбок, а в углу притаилось какое-то темное создание с кучей щупалец.
Я уже бывала в этой «комнате» несколько раз. Они начинали повторяться. Иллюзии, которые транслировались на фонари наших кабин, были продуктом технологий Верховенства и ограничивались рамками их программирования. Настоящий делверский лабиринт был бы более переменчивым. Пилоты, попадавшие в него и сумевшие спастись, рассказывали, что все помещения там непохожи одно на другое, а за каждым углом подстерегает новая неожиданность.
Я спросила Брейд, что она видит, так как это было частью программы учений. Но я слишком хорошо знала это помещение, и, даже когда Брейд описывала, что видит, я уже была готова к тому, что то осьминогоподобное существо выпрыгнет из угла. Я знала, что оно ненастоящее, но оно должно было отвлечь нас от подлетевшего сзади угля.
Я развернулась и выстрелила в раскаленный каменный снаряд, не подпустив его к себе.
– Хороший выстрел, – похвалила Брейд.
Ух ты! Комплимент? У меня и правда все больше получалось до нее достучаться!
Она опустилась в нижнюю часть помещения, где, как виделось мне, проход закрывало нечто вроде водорослей.
– Видишь что-нибудь? – спросила Брейд.
– Какую-то морскую растительность.
– Я вижу камни, – проворчала она. – Как в прошлый раз.
Она повела свой корабль сквозь голограмму, и я следом за ней влетела в очередной металлический туннель.
– Я уже теперь жду, что Винзик снова попытается нас убить, – заметила я.
– Винзик гениален, – тут же откликнулась Брейд. – Он точно знает, что делает. И очевидно, понимает пределы наших возможностей лучше, чем мы сами.
– Ему повезло, – сказала я. – Его трюки выглядели бы по-настоящему глупо, если бы нас убили.
– Он гениален, – повторила Брейд. – Неудивительно, что ты не понимаешь его целей.
Ее замечание разозлило меня, и я уже хотела ответить ей какой-нибудь колкостью, но прикусила язык. Брейд болтала со мной, даже, можно сказать, по-приятельски. Это был прогресс.
– Ты выросла с Винзиком? – спросила я. – Типа, он был тебе как отец?
– Скорее, как владелец, – ответила она.
– А твои родители? Биологические?
– Меня забрали у них, когда мне было семь. За людьми следует пристально наблюдать. Мы можем подпитываться агрессией друг от друга, а так и до бунта недалеко.
– Но это, наверное, нелегко. Расстаться с родителями в таком юном возрасте.
Не ответив, Брейд пролетела через коридор и вошла в следующий, который находился ниже. Я двигалась за ней, замечая, что стены туннеля постепенно изменяются, превращаясь в каменные.
«Выглядит знакомо», – подумала я.
Сталактиты, сталагмиты. Природный камень, местами почти выдолбленный от постоянно капающей воды. А вон там из камня торчал кусок огромной металлической трубы.
Все это выглядело в точности как… как пещеры, которые я исследовала в юности. Бесконечные туннели Россыпи, где я охотилась на крыс, воображая, будто сражаюсь с креллами.
Я остановила корабль возле стены, и прожектора высветили древнюю гравировку на камне. Узоры и слова на непереводимом языке. Я знала это место. Хоть масштаб здесь и был побольше, выглядело оно точно так же, как туннель, по которому я проходила не меньше сотни раз, то место, где я проводила пальцами по прохладному мокрому камню. Где-то недалеко был мой потайной шкафчик, где я держала гарпунное ружье, блокнот с картами и значок, который мне отдал отец…
Почти не сознавая, что делаю, я потянулась к стене, но пальцы наткнулись на стекло фонаря. Я находилась в кабине инопланетного истребителя, летящего сквозь лабиринт в глубоком космосе. Как? Как он пробрался в мой мозг и воспроизвел это место?
Мой взгляд остановился на стекле фонаря. В нем отражалась пара раскаленных добела точек размером с мой кулак – как будто они были точно у меня за спиной. Дыры, пронзающие саму реальность, которые засасывали всё и впихивали в эти два невыносимо-белых туннеля. Они были похожи на глаза.
Я почувствовала, как кровь стынет в жилах. И уже открыла рот, чтобы закричать, но глаза вдруг исчезли, а вместе с ними исчезли и все изменения в туннеле. В одно мгновение я снова оказалась всего лишь в очередном металлическом коридоре, одном из тысяч в этом лабиринте.
– Эй! – зазвучал у меня в ухе голос Брейд. – Ты идешь или нет?
Я обернулась через плечо, но увидела лишь стену с мягкой обивкой, с прикрепленными к ней дополнительным одеялом, фонариком и аптечкой.
– Аланик! – снова позвала Брейд. – Здесь что-то есть. Лети сюда и скажи, что ты видишь.
– Иду, – сказала я, кладя дрожащие руки на переднюю консоль.
Скад. СКАД!!! Я чувствовала себя такой одинокой. Маленькой. Так хотелось с кем-то поговорить об этом. Кобб и все мои друзья находились в триллионах километров отсюда, и даже М-Бот был отрезан от меня до возвращения на Звездовид.
Осмелюсь ли я рассказать Брейд о своем видении? Ведь это была не просто голограмма делверского лабиринта. Это пришло из моих собственных воспоминаний. А если она решит, что я свихнулась? Или еще хуже – что я одна из них и вижу это, потому что часть делвера как-то присосалась к моей душе?
Когда я добралась до конца туннеля, приборы внезапно обезумели. Они уверяли, что я попала в зону искусственной гравитации и более того – влетела в атмосферу. Крыльев у этого корабля считай что не было, но были элероны для пилотирования и атмосферные рассекатели – чтоб помогать мне при поворотах на высокой скорости.
