Ну почему он так долго медлит? Лиллибурлеро-ля-ля!
Клянусь моей душой — дует протестантский ветер!
Люди пели о том, что если ветер постоянно будет дуть с востока, то корабли Тирконнела не смогут отплыть из гавани Дублина. И флот с другой армией появится у английских берегов, чтобы защитить «религию и нацию».
10 октября в Гааге Вильгельм III опубликовал свою Декларацию, в которой обещал явиться в Англию и помочь англичанам сохранить «протестантскую религию, свободу, собственность и свободный парламент». Она была напечатана тиражом 50 тысяч экземпляров на английском, голландском, французском и латинском языках. Это была уже пропаганда европейского масштаба.
Статхаудеру часто приписывают слова, якобы сказанные на заседании Генеральных штатов 12 октября 1688 года: «Я хочу сделать сюрприз всей Европе, обрадовав протестантов и ужаснув католиков». Но нельзя утверждать, что Вильгельм был воинствующим протестантом. Как человек здравомыслящий, он не был ярым врагом католицизма и не вынашивал идей распространения протестантского вероучения. В европейской политике Вильгельм поддерживал принцип равновесия сил. Поэтому от него ждали решительных действий не только протестанты. Растущие аппетиты Франции заставляли правителей многих европейских государств полагать, что принц Оранский, заняв английский трон, станет сильным противовесом Людовику XIV. Так оно и получилось впоследствии.
«Короля-солнце» боялись во всей Европе. В международном общественном мнении ему сильно повредила «ошибка века» — отмена Нантского эдикта, даровавшего французским протестантам вероисповедные права. Этим король намеревался усилить свою власть внутри страны и добиться не только политической, но и духовной гегемонии Франции за ее пределами. Но результат получился почти противоположный. Отменой Нантского эдикта он дал козырные карты в руки Вильгельму Оранскому и оттолкнул от Версаля почти всех союзников. Фактически Франция накануне «Славной революции» в Англии оказалась в международной изоляции.
Преследованиями гугенотов Людовик XIV рассчитывал получить признание и помощь Рима и этим нейтрализовать своего главного противника — империю Габсбургов. Но как папа, так и император считали, что французы преследуют скорее не религиозные, а политические цели. Что же до протестантов, то они во всех странах стали воспринимать статхаудера Соединенных провинций как защитника истинной веры и «нового Давида». Исход гугенотов из Франции революционизировал кальвинистскую доктрину в Западной Европе, а Людовик был объявлен королем-тираном, сопротивляться которому не будет грехом. Кроме того, конфессиональная угроза из Франции вновь сплотила германских князей вокруг императора.
Двуличие французского короля со всей очевидностью проявилось, когда в 1683 году турки осадили Вену, а Людовик не только не оказал ей помощи, но еще и тайно подзадоривал османов. Благодаря своевременному вмешательству польского короля Яна Собеского осада была снята, а имперская армия погнала противника на восток. Уже в 1686 году под покровительством папы Иннокентия XI была создана Аугсбургская лига, объединившая противников Людовика XIV. Война императора Леопольда I с Османской империей проходила успешно, и он мог частично развязать себе руки в борьбе против Франции.
Яков II считался неудобоваримой фигурой в европейских делах. Несмотря на сильный флот, английское влияние в Европе было ограниченным. Его прокатолическую политику, сочетавшуюся с предоставлением свободы нонконформистам разных мастей, не понимали в Вене и в Риме, а колеблющаяся позиция Британии в международных делах приравнивалась к фактической поддержке Франции. С другой стороны, в Версале понимали, что свержение с престола Якова II будет серьезнейшим поражением французской политики.
Французский король слал тревожные письма в Лондон о том, что Яков и его министры не ощущают нависшей над ними опасности. В Париж ежедневно поступали сведения о приготовлениях Вильгельма. В сентябре 1688 года французский посол в Гааге д’Аво сообщал, что у статхаудера 70 военных кораблей и 500 вспомогательных судов и что принято решение «высадить десант в Англии с личным участием принца Оранского». Людовик предлагал английскому королю деньги и военную помощь. Это могло стать спасительным для Якова II, но, что поражало его окружение, он вел себя скорее как противник, а не союзник Людовика XIV. Возможно, он до последнего момента не верил, что зять отважится лишить его престола.
Все же он попытался что-то сделать: издав прокламацию с обещанием восстановить все прежние хартии и созвать «свободно избранный парламент» и пригласив в Уайтхолл для совета англиканских епископов. Чиновники и военные англиканского вероисповедания были восстановлены на своих постах. Но эти судорожные попытки выправить положение уже запоздали.
Вильгельму помогал не только протестантский ветер. Осенью 1688 года Людовик начал войну за пфальцское наследство (1688–1697)
[8]. В 1685 году умер пфальцский курфюрст Карл II, не оставив наследника. Согласно его завещанию владения Пфальца должны были перейти к немецкой ветви Нейбургов. Но поскольку его сестра Л изелотта была замужем за герцогом Орлеанским, Версаль выдвинул притязания на пфальцское наследство. Новый курфюрст Филипп Вильгельм отказался поделиться с Людовиком частью земель, и в результате 70-тысячная французская армия в начале сентября 1688 года вступила в Пфальц, пройдясь по его земле огнем и мечом. Операция затянулась из-за месячного сопротивления крепости Филиппсбург. Это было большой удачей для Вильгельма — ведь после Пфальца Людовик планировал совершить удар по Нидерландам.
Яков II выразил протест против вторжения Людовика XIV в Пфальц; в конце сентября чрезвычайный английский посол в Гааге д’Альбувилль вручил депутатам Генеральных Штатов меморандум с предложением предпринять с другими государствами совместные действия против Франции. Но поздно: Вильгельм как раз был заинтересован, чтобы Франция увязла в Пфальце. Людовик же недооценил его способности к молниеносному действию. К тому же в 1688 году потеряло остроту противостояние между Вильгельмом и Амстердамом из-за антиголландских торговых тарифов Франции, и богатый Амстердам одобрил «английский» проект Вильгельма и даже согласился частично оплатить его.
По сути, к высадке принца Оранского на английских берегах Европа была готова. Почти со всеми противниками французского короля у статхаудера имелись договоры о союзе или нейтралитете. В октябре принц Оранский написал письмо императору, где заверял его, что не имеет намерений причинять зло Якову II и преследовать католиков в британском королевстве.
Нейтральной была и позиция папы римского Иннокентия XI, которого Людовик называл «антипапой» за прохладное отношение к своим «католическим деяниям». Папа, понятно, не любил турок, но вдвойне он не любил «христианнейшего турка» французского короля и поэтому был лоялен ко всем его врагам независимо от веры. Мадрид также был уверен в том, что безопасность Испании и ее обширных владений зависит от участия Вильгельма III в антифранцузском альянсе. Политические условия для экспедиции были благоприятными. Накануне отплытия из Голландии Вильгельм Оранский писал, что «надеется, что все пройдет спокойно, и Бог ему поможет».
