Английскую администрацию в Ирландии представлял католик граф Тирконнел, ставший после «Славной революции» главой ирландского сопротивления и союзником Людовика XIV. Тирконнел пользовался особым расположением Якова II, и ему удалось обеспечить местной администрации едва ли не полную автономию от Лондона. А после 1688 года он повел борьбу за независимость Ирландии.
В конце февраля 1689 года французский флот доставил свергнутого короля в Ирландию, в местечко Кинсале, где он соединился с Тирконнелом. Людовик оказывал ему поддержку, но больше в виде денежных субсидий. Война на континенте ограничивала его возможности, поэтому с Яковом высадилось лишь несколько тысяч французов. Советником экс-монарха был бывший посол Франции в Голландии граф д’Аво. В апреле 1689 года английский флот еще не был готов оказать достойное сопротивление вторжению, тогда как французы получали из Бреста необходимые подкрепления. Так, флот адмирала Шато-Рено доставил в помощь ирландцам еще около 10 тысяч французских солдат.
Но постепенно положение переменилось. В июне 1690 года в Ирландии с большой армией высадился Вильгельм III. По прибытии в Белфаст он, по словам французского гугенота и участника тех событий Исаака Дюмона де Бостака, «ожидал полного успеха кампании, как это было в Англии». Надежды имели основание. Около 50 тысяч человек, именуемых ирландской армией (за исключением французских солдат), представляли собой полуголодную толпу, состоявшую, в основном, из необученных крестьян, потрясавших палками вместо ружей. Граф д’Аво и французские командиры предлагали бывшему королю оставить в деле регулярную армию общей численностью 25 тысяч человек, а остальных отправить по домам. Но Яков отказался и в результате стал командовать не понимавшей приказы толпой. Д’Аво метко говорил, что король «старается утаить от самого себя все, что может доставить ему огорчение». А огорчаться было чему: протестантские землевладельцы в Ирландии и лишившаяся своих мест при Якове II английская администрация организовали партизанское движение на севере и в районе Лондондерри. 11 июля в сражении при Боуне новый король одержал победу над бывшим монархом. Эта победа вполне компенсировала неудачи англичан на море.
10 июля 1690 года французский флот под командой Торвилля встретился с англо-голландским флотом лорда Торрингтона у Бичи-Хед. Торвилль располагал сотней прекрасно оснащенных кораблей, тогда как у Торрингтона их было всего 68. Торвилль одержал внушительную победу. Но теперь, после поражения Якова на суше, основная миссия французского флота заключалась в эвакуации несчастного монарха и французских войск из Ирландии.
После битвы при Боуне глубоко разочарованный Яков отправился в Дублин и там горько пожаловался сестре Сары леди Тирконнел:
— Мадам, ваши соотечественники бежали!
— Мне кажется, ваше величество одержали моральную победу, поскольку ирландцы не заслужили такого вождя, как вы, — ответила Фрэнсис так, как это сделала бы Сара в похожих обстоятельствах. Скоро и Яков, и Тирконнелы отправились во Францию.
Но 5000 французских солдат все еще оставались на юге Ирландии, держался осажденный Вильгельмом Лимерик, оставались верными Якову стратегически важные гавани на юге Корк и Кинсале. Нельзя было исключать, что французы задумают новую высадку. Мальборо, которого Вильгельм оставил командующим силами в Англии, представил Государственному совету план выхода из положения. Войска должны собраться в Портсмуте, сесть на корабли, двинуться на Корк и Кинсале и осадить их с моря. Так предполагалось нарушить связь между Францией и Ирландией. План был исключительно смелым, ибо лишал Англию значительной части ее регулярных войск. Голландские генералы выступили против, но Вильгельм сам был игроком и сторонником дерзкой стратегии — иначе не быть ему английским королем! Он принял план Джона.
Тем не менее Мальборо испытывал разочарование. Он думал, что будет командовать единолично, но к нему присоединились 5000 датских, голландских и франко-гугенотских солдат армии Вильгельма в Ирландии под началом герцога Вюртембергского. Как носитель более высокого титула, герцог заявил о своих правах на общее командование. В ответ Мальборо представил ему инструкции королевы Марии, в которых именно он назначался главой экспедиции. После переговоров генералы пришли к согласию, что будут командовать армией через день.
В середине сентября восемь кораблей, на борту которых находились солдаты Мальборо, вышли с попутным ветром из Портсмута. Джон сильно страдал от морской болезни. Когда корабли стали на якорь в гавани Корка, он потребовал от губернатора города Мак-Эллиота сдаться, но тот отказался повиноваться.
Осада началась с бомбардировки корабельной артиллерией, после чего начался штурм, вынудивший Мак-Эллиота поднять белый флаг. Во время штурма города был смертельно ранен сын Барбары Кливленд от Карла II герцог Графтон. В свое время он изменил Якову, но в палате лордов голосовал за то, чтобы Вильгельм был только регентом, а не королем. Графтон не был единственным королевским бастардом, принимавшим участие в борьбе за Корк. Сын Якова II и Арабеллы Черчилль герцог Бервик, прибывший в город во главе 4000 ирландских солдат, сражался на стороне якобитов, но успел вовремя ретироваться.
Мальборо без промедления двинулся к Кинсале, находившемуся в 17 милях к западу, но был вынужден встать лагерем, дожидаясь пушек из Корка. Из-за направления ветра их невозможно было переправить морем, а дороги после дождей развезло. Тем временем сильно похолодало, не хватало еды, солдаты стали болеть. Надо было что-то предпринимать. Поэтому однажды ночью, в полной темноте, Джон посадил своих солдат в лодки, которые ирландцы легкомысленно забыли уничтожить, и отплыл к Старому форту на западе гавани. Гарнизон был захвачен врасплох, часть ирландцев была перебита, остальные сдались в плен. После этого Мальборо организовал двойную атаку на Кинсале — датчане шли с востока, англичане — с севера. Штурм продолжался три дня, пока, наконец, не прибыли долгожданные пушки. После бомбардировки гарнизон попросил пощады, и Мальборо разрешил ирландцам вместе с оружием и скарбом уйти в Лимерик. Он не сомневался, что прибытие полуголодных солдат только добавит трудностей тамошнему гарнизону.
Здесь будет уместным сказать вот о чем. В литературе распространена точка зрения, что, в сущности, тактика и стратегия Мальборо были просты. Мол, всегда в начале операции он имел четко выработанный план, и ему не требовалось сохранять деликатный баланс в решениях «за» и «против», когда надо было что-то менять. Мол, быстрые зигзаги мысли и разнообразие действий, как у Наполеона, не были для него характерны. Думается, это не совсем так. Конечно, в будущем, то есть во время Войны за испанское наследство, он, благодаря своей блестящей разведке, имел точные сведения о намерениях противника, заранее разрабатывал план кампании, строго придерживался его и зря не рисковал. Ирландская же кампания как раз и обнаружила его способность на «озарения» и готовность идти на риск, основанный, впрочем, на точном расчете.
В дальнейшей военной карьере Черчилля неожиданности почти не случались. Но ведь о гении свидетельствует не только немедленная реакция. Гениальность полководца состоит еще в том, чтобы добыть знание о противнике и на основе этого знания составить надежный обеспечивающий победу план действий.
