При этом перспективы союза между Англией, Голландией и Францией еще не были отвергнуты до конца. Этого желал в первую очередь великий пенсионарий Республики Соединенных провинций Хейнсиус. В 1700 году ему исполнилось 60 лет, но он был по-прежнему полон сил и желал обеспечить Республике безопасность, удобные позиции в мировой торговле и влияние среди ведущих держав Европы. Голландии необходимо было защитить свое право на «барьер» из крепостей на границе Испанских Нидерландов, и Хейнсиус лелеял химерическую надежду, что крепости останутся в руках голландцев, если они признают герцога Анжуйского испанским королем. В результате в феврале 1701 года Соединенные провинции признали Филиппа V.
Но почти одновременно с этим, в первые недели февраля, французы вошли в Испанские Нидерланды и взяли крепости под свой контроль. Хейнсиус, по его собственным словам, «в считаные дни» потерял то, за что «боролся в течение стольких лет». Реакция Гааги и Лондона не заставила себя долго ждать. В конце февраля Вильгельм заявил: «Король Франции вознамерился совершенно разорить торговлю и мореходство англичан, от чего зависит большей частью их благосостояние и безопасность». Это была прямая пропаганда враждебности по отношению к соседу, которая имела под собой основание. Французы в силу последних событий завладели правом торговли рабами-неграми в испанских колониях. Ранее это весьма доходное занятие было прерогативой исключительно английской Королевской Африканской компании.
Несмотря на все это, в апреле не желавшая воевать Англия вслед за Соединенными провинциями признала право Филиппа Бурбона на трон в Эскориале. Леопольд открыто возмущался «кротким» поведением Морских держав, как принято было тогда называть Англию и Голландию. Сам он еще 16 ноября 1700 года заключил так называемый Кронтрактат с бранденбургским курфюрстом Фридрихом III. Согласно этому документу, в обмен на оказание Империи военной помощи против Франции курфюрст получал титул короля в Пруссии. 18 января 1701 года он торжественно короновался в Кенигсберге под именем Фридриха I.
Следующий шаг к войне сделал Версаль — в апреле 1701 года французские гарнизоны (в Вене считали, что их численность доходила до 100 тысяч человек) появились в Савойе, Ломбардии и Мантуе. Леопольд окунулся в переговоры с новой силой. Его союз с Пруссией дал немедленный эффект — династические претензии Габсбургов на испанский трон поддержали Георг Людвиг Ганноверский и пфальцский курфюрст Иоганн Вильгельм. В 1701 году о союзе с Леопольдом заявили курфюрст Майнца фон Шенборн и герцог Саксен-Веймарский. Единственным разочарованием для императора стал Макс Эммануэль Баварский.
Честолюбивый баварский курфюрст страстно желал получить корону, и первый раздел испанских владений его очень устраивал. Безвременная смерть сына разрушила его планы. Вторым разделом, как и ожидалось, Бавария осталась недовольна. До войны Макс Эммануэль поддерживал императора, но предвоенная расстановка сил изменила его ориентиры. Ему казалось, что он не получил в результате нового формирующегося соотношения сил в Европе никаких выгод. Макс Эммануэль решил связать свою судьбу с Францией, ибо Версаль обещал ему Испанские Нидерланды, Нижний Пфальц и субсидии.
В феврале 1701 года Людовик подписал грамоты об увеличении армии и создании новых полков. В апреле — июне того же года Франция заключила союзы с Савойей и Португалией. Ее дипломатия активно подкреплялась пропагандой — в Европе появилось огромное количество брошюр на латыни, французском и испанском языках. В них на основе работ Гуго Гроция и других теоретиков международного права обосновывалась справедливость принятия испанской короны Филиппом Анжуйским. Распространялся и текст завещания Карла II Испанского.
Тем временем ветер общественного мнения в Британии сменил мирное направление на противоположное. Мало кто знал, что еще в апреле 1701 года началось обсуждение проекта оборонительного союза между Британией, Нидерландами и рядом европейских правителей. Велись также многосторонние переговоры о союзе против Франции с Речью Посполитой, Пруссией и Швецией. В сентябре 1701 года Англия даже выплатила Карлу XII200 тысяч талеров, а Голландия — 300 тысяч, а шведский король принял обязательство не вступать союзы с их противниками. Переписка Вильгельма III с Хейнсиусом летом и осенью 1701 года отчетливо свидетельствует об активной подготовке Англии и Голландии к новой войне.
Тогда же состоялась долгая приватная беседа английского короля с Мальборо. О чем они говорили, никто не знает. Но 31 мая Вильгельм назначил Мальборо главнокомандующим союзными войсками на континенте, а месяцем позже чрезвычайным и полномочным послом Англии в Соединенных провинциях. 1 июля Вильгельм и Мальборо отплыли на королевской яхте в Гаагу. Прошло ровно восемь месяцев со дня смерти испанского короля, и восемь дней оставалось до первого сражения большой европейской войны.
Внезапно Мальборо стал вторым человеком в Англии с доходом принца — 10 фунтов в день плюс 1500 фунтов на экипировку и 100 фунтов «для представительства» в неделю. Ему было пятьдесят, и он находился на верном пути к славе. Одну из самых важных ролей в его дальнейшей жизни сыграет дружба со школьных лет с графом Сиднеем Годолфином. Они породнились — в 1698 году сын Годолфина Фрэнсис Риалтон женился на старшей дочери Черчилля Генриетте, наследовавшей после смерти отца титул герцогини Мальборо. Брак по расчету оказался еще и браком по любви. А в 1699 году еще одна его дочь, Анна, вышла замуж за Чарльза Спенсера, старшего сына графа Сандерленда, который имел репутацию «вига из вигов». Ее второй сын Чарльз, пятый герцог Сандерленд, станет герцогом Мальборо после смерти Генриетты в 1733 году. Оба брака укрепили позиции Мальборо в политике. Да и будущие браки двух других дочерей Джона были достойными. Элизабет вышла замуж за графа, а затем и герцога Бриджуотера. Мери стала женой лорда Монтермера, впоследствии герцога Монтегю.
В мае 1701 года принц Евгений Савойский перешел через Альпы и оказался в Ломбардии, где одержал две победы над франко-испанскими войсками маршала Вильруа при Карпи 9 июля и Чиари 1 сентября. Фактически война уже началась.
Победы принца Евгения катализировали процесс образования антибурбонской коалиции. 7 сентября 1701 года в Гааге был подписан договор о Тройственном союзе (он чаще будет именоваться Великим). В его статьях говорилось, что герцог Анжуйский незаконно оккупировал испанские владения в Нидерландах и в Ломбардии, вооружил флот в Кадисе и послал войска в колонии. Это привело к тому, что Империя потеряла свои наследственные права на испанский трон, а англичане и голландцы не могут свободно передвигаться по морям и вести торговлю в Испанских Индиях и Средиземноморье. Поэтому союзным державам следует принять срочные меры для исправления ситуации. Испанская Италия должна достаться Габсбургам, в Испанских Нидерландах необходимо восстановить голландские крепости, а Англии и Голландии возвратить их торговые привилегии в Испанских Индиях. Примечательно, что в тексте документа не было прямого упоминания о лишении Филиппа Бурбона испанской короны и объявления войны Франции.
Леопольд ратифицировал договор о Тройственном союзе 19 сентября. Осторожный Вильгельм — месяцем позже. Англичане и голландцы до последнего момента ожидали от Людовика компромиссных решений. Но вышло иначе. Между Англией и Францией неожиданно вновь встала проблема английского престолонаследия. Смерть 30 июля 1700 года герцога Глостера, сына свояченицы и наследницы бездетного Вильгельма Ш Анны Стюарт, оживила надежды якобитов. Правда, сам Яков II Стюарт уже не мог их возглавить: в марте 1701 года его парализовало. 16 сентября 1701 года экс-монарх скончался в Сен-Жермене.
