!
В августе и сентябре герцог де Ноай одержал несколько побед в Каталонии. Также в августе графу дю Буржу улыбнулась удача при Румерштейне, которая оставила за французами Верхний Эльзас. Через два дня генерал Дийон овладел Бриансоном. Активизация военных усилий противника заставляла Мальборо плохо спать по ночам. Новости из Лондона о том, что в окружении королевы говорят о его отставке, не добавляли энтузиазма. «Лорд-канцлер, я и ты не имеем реального доверия королевы, и если не будут приняты меры, станет еще хуже… Буду надеяться, что эта зима положит конец войне и что мир продлится так долго, сколько мы будем еще жить…» — писал Джон Саре в августе 1709 года. Поведение некоторых союзников после победы Петра под Полтавой тоже внушало беспокойство, которым он делился с Годолфином. «У меня есть причины опасаться, что договор, заключенный недавно тремя королями в Берлине о совместных операциях против Швеции, будет иметь большие последствия. Мы можем лишиться войск из Пруссии и Брауншвейг-Гольштейна, а это 60 тысяч солдат. Я уже не говорю, какие выгоды от этого получит Франция. Надо… не потерять эти полки. Пенсионарий со мной согласен, и мы обязываем этих правителей не отзывать своих солдат…» Беспокоило Мальборо и то, что ему противостоял Виллар, которого он ценил больше других французских полководцев.
Когда в начале сентября Мальборо двинул армию к крепости Монс, Виллар поспешил ему навстречу и хотел атаковать, но затем решил не рисковать, занял выгодную позицию недалеко от деревни Мальплаке севернее Монса между Ланьерским и Теньерским лесами и стал укреплять ее.
Поле между лесами имело спуск к деревне Онуа, перед которой французы устроили линию окопов с батареями, которые могли обстреливать перекрестным огнем пространство впереди. В тылу у них лежали деревни Мальплаке и Тенье. Правым крылом французов командовал генерал д’Артаньян, занявший Ланьерский лес и укрепившийся на равнине; левое крыло генерала Лагеля стояло впереди Тенье; центром командовал сам Виллар. Общий резерв составляла конница, часть которой находилась за левым флангом.
Войска союзников примыкали левым крылом к Ланьерскому лесу, а правым — к селу Сар. Конница располагалась за пехотой. Евгений Савойский командовал правым крылом, а герцог Мальборо — левым крылом и центром. План, разработанный полководцами союзников, заключался в том, чтобы, угрожая правому крылу и центру французов, одновременно ударить по их левому флангу, обойти его и выйти противнику в тыл. Затем в атаку должны перейти центр и левый фланг. Виллар, по задумке Мальборо и принца Евгения, должен был попасть в клещи, или, как тогда говорили, «поставлен между двух огней». Силы союзников превосходили противника — 110 тысяч против 95 тысяч. Приводятся и другие данные, но они подтверждают численный перевес союзной армии.
Сражение, одно из самых кровопролитных в XVHI веке, произошло 11 сентября 1709 года. Накануне, согласно воспоминаниям английского капитана Блекадера, «случилась исключительная вещь: наши и французские офицеры ходили между лагерями и общались как друзья… Но скоро это было нарушено генералами с обеих сторон».
Под прикрытием густого тумана в 3 часа утра войска союзников заняли свои места. В половине восьмого туман рассеялся, и обе стороны начали палить из пушек. Затем союзная армия начала движение тремя колоннами: первая наступала на правое крыло противника, вторая — против центра, третья — к Сарскому лесу. Пятнадцать батальонов пехоты следовали в резерве. Французы успешно отбили три атаки третьей колонны. В это время первая колонна начала атаку в центре. Несмотря на сильный огонь французских пушек, союзники овладели бруствером, но были выбиты оттуда. Позиции эти еще несколько раз переходили из рук в руки, но в конце концов остались за французами, и только удар союзной кавалерии помешал им развить успех и перейти в общее наступление. Треть армии Великого союза была уничтожена.
На левом фланге французов союзники, несмотря на все усилия, не смогли совершить обходной маневр, так как вовремя понявший их намерения Виллар бросил в бой тридцать батальонов, прежде бывших в центре. Исход сражения на левом фланге еще не был ясен, когда Виллар получил серьезное ранение в ногу. Это вызвало замешательство в рядах французов, чем воспользовался принц Савойский, который врезался в центр их позиций, ослабленный переброской сил на левый фланг, и овладел опушкой Теньерского леса.
Примерно в эти минуты Мальборо атаковал правое крыло французов, двинув туда пятнадцать батальонов пехоты и конницу. Французы оборонялись отчаянно, бросив в битву старые полки и швейцарскую гвардию, и все-таки вынуждены были на исходе дня отступить к Валансьенну. Маршал Буффлер, заменивший раненого Виллара, отвел полки с поля боя в полном порядке. На следующий день в четырех лье от Мальплаке французы приготовились продолжить сражение, но Мальборо и Евгений не осмелились их атаковать.
Сразу после битвы Джон написал Саре: «Я настолько устал, что у меня нет сил подробно рассказать тебе о сегодняшней кровавой баталии… Бог нам благоприятствовал. Сейчас в нашей власти сделать мир таким, каким мы хотим, и я почти уверен, что больше сражений не понадобится». День спустя в письме Таунсенду он обошелся без восторгов: «Обе стороны потеряли сейчас больше убитых, чем во всех сражениях этой войны». По одним данным, союзники потеряли 25 тысяч, французы — 15 тысяч человек, по другим — не менее 30 тысяч и 12 тысяч. Часто утверждается, что у Мальплаке пал каждый четвертый в армии союзников и каждый шестой французский солдат.
Союзники посчитали себя победителями. Но большинство французских биографов «короля-солнце» считают, что битва при Мальплаке «знаменовала конец победоносной стратегии непобедимого до сих пор Мальборо». В целом можно сказать, что формально это сражение закончилось победой союзной армии, но со стратегической точки зрения победителями оказались французы. «Если Господь нам окажет милость проиграть еще одну такую битву, Ваше Величество может считать, что противник уничтожен», — гордо заметил на пышной аудиенции в его честь у Людовика торжественно прибывший в Версаль на носилках Виллар. Своеобразным эхом его слов стало замечание Сент-Джона: «Положение нашего государства немногим лучше, чем у противника. Мир в интересах всех». «Вы сохранили честь Франции», — подвел итоги Мальплаке Людовик XIV в письме Виллару от 20 сентября. Король понимал, что он восстановил и свою собственную честь. Виллару при дворе и во всей Франции были оказаны невиданные почести. Мальборо же — не как полководец, а как политик — был близок к падению.
Мальборо был поражен количеством погибших. «С 11 сентября я каждую минуту считаю убитых и раненых, что терзает мое сердце… В этой битве французы были более беспощадны, чем когда-либо раньше… Я надеюсь, что эта битва будет последней из тех, что я видел, и думаю, что французы не смогут продолжать войну…» — писал он Саре 13 сентября. На людях он говорил иное: «Мальплаке уничтожил французский дух, и теперь можно уничтожить саму Францию».
Среди английских офицеров ходили разговоры, что при Мальплаке было много неоправданных жертв. Позже в их мемуарах можно было прочитать: «Оба наших генерала виновны в гибели множества храбрых солдат, хотя этого можно было избежать… герцог Мальборо… поступил опрометчиво, находясь под давлением принца Евгения. Таково общее мнение…»
