И Белые розы открыли у себя на чердаке курсы по изучению разбойничьего языка.
Сикстен имел устойчивую двойку по английскому, ему бы день и ночь зубрить английскую грамматику — до переэкзаменовки оставались считанные дни, — но он считал разбойничий язык куда более важным.
— Английский язык почти все убийцы знают, — заявил он, — от него большой пользы не получишь, а без разбойничьего языка капут.
Вот почему трое Алых часами сидели среди мусора на чердаке и упражнялись с трогательным усердием.
Урок был прерван приходом булочника Лисандера. Он держал в руке тарелку со свежими булками. Отдав их Еве-Лотте, он сообщил ребятам:
— Недавно звонил дядя Бьорк и сказал, что Мумрик вернулся.
— Кок-рор-а-сос-о-тот-а! — восторженно произнесла Ева-Лотта и впилась зубами в булку. — Пошли в полицейский участок!
— Кок-рор-а-сос-о-тот-а! Так-то так, — сказал булочник. — Только вы теперь поосторожнее с этим Мумриком, слышите?
Все рыцари Алой и Белой розы заверили, что будут просто ужас до чего осторожны. И булочник медленно направился вниз.
— Кстати, могу вам сообщить, что этот самый Клас сознался, — добавил он, прежде чем уйти.
Рыцари Белой и Алой розы побежали в полицейский участок за Мумриком.
— Мумрик…— Бьорк медлил с ответом. — А Мумрика здесь нет.
Друзья вытаращили глаза от удивления. Как же так?
Он ведь сам позвонил и сказал, что Мумрик вернулся. Дядя Бьорк серьезно посмотрел на них.
— Ищите высоко над землей, — провозгласил он торжественно. — Пусть птицы небесные укажут вам дорогу! Спросите галок, не видели ли они достопочтенного Мумрика.
Юные лица роз так и расплылись в улыбке. Йонте воскликнул, захлебываясь от восторга:
— Кок-рор-а-сос-о-тот-а! Борьба продолжается!
— Борьба продолжается, — решительно заявил Бенка.
Ева-Лотта одобрительно посмотрела на Бьорка: о, форма ужасно шла ему! Полицейский Бьорк напустил важность на свое мальчишески задорное лицо.
— Дядя Бьорк, — сказала Ева-Лотта, — не будь вы такой ужасно старый, вы могли бы тоже участвовать в войне Роз.
— Ага. И вы бы тогда стали Алой розой! — подхватил Сикстен.
— Ну уж нет — Белой! — возразил Андерс.
— Избави бог, — отозвался Бьорк. — Где уж мне такими опасными делами заниматься. Тихая, спокойная работав полиции больше всего подходит такому старикану, как я.
— Что вы, иногда надо и рисковать! — сказал Калле и выпятил грудь.
Через пару часов Калле развалился в своей любимой позе под грушей и принялся размышлять над тем, что такое рисковать. Он так усердно размышлял и разглядывал летние облака, что почти не заметил, как воображаемый собеседник тихонечко подошел к нему и сел рядом.
«Я слышал, господин Блюмквист опять поймал преступника», — льстиво произнес он.
Калле Блюмквиста вдруг взорвало.
«Неужели? — сказал он и сердито уставился на назойливого собеседника, от которого никак не мог избавиться. — Не болтайте ерунды! Никого я не поймал. Все это сделала полиция, потому что это ее дело. Никаких убийц я не ловил и ловить не собираюсь. И вообще я бросаю все это дело, одни только неприятности себе наживаешь!»
«Но я думал, что господину Блюмквисту нравится рисковать», — сказал воображаемый собеседник, и, если говорить правду, в голосе его звучала обида.
«А я и без того сколько угодно рискую, — возразил знаменитый сыщик. — Если бы вы только знали, молодой человек, что такое война Роз!»
Внезапно размышления его были прерваны — твердое недозрелое яблоко треснуло его по голове. Со свойственной знаменитому сыщику сметливостью Калле мигом сообразил, что недозрелое яблоко вряд ли могло упасть с грушевого дерева, и огляделезг вокруг, чтобы обнаружить виновника.
Возле забора стояли Андерс и Ева-Лотта.
— Проснись, о спящий! — крикнул Андерс. — Мы идем искать Мумрика!
— Знаешь, что мы думаем? — сказала Ева-Лотта. — Наверное, дядя Бьорк спрятал его на вышке в городском саду. Там же всегда полно галок!
— Кок-рор-а-сос-о-тот-и-щощ-а! — восхищенно воскликнул Калле.
— Алые нас убьют, если мы его первые найдем, — предупредил Андерс.
— Ничего! — ответил Калле. — Иногда надо рисковать!
Он многозначительно взглянул на своего воображаемого собеседника. Понял ли тот теперь, что можно не быть знаменитым сыщиком и все-таки рисковать? И Калле украдкой помахал на прощание рукой симпатичному молодому человеку, который теперь смотрел на него более восхищенно, чем когда-либо.
Калле помчался к Андерсу и Еве-Лотте, бодро стуча голыми загорелыми ногами по садовой тропинке. А воображаемый собеседник исчез. Исчез тихо и незаметно, словно унесенный легким летним ветерком.
