На первом допросе в следственном изоляторе Спартанбурга Колхепп сказал: «Мы с мамой уже давно не общаемся. Я пытался, ничего у нас не получилось».
Вскоре после этого, 23 апреля 2017 года, Реджи умерла.
«Я скучаю по моему псу, а по матери - не очень», - написал Колхепп Марии. Собаки любят безусловно и беззаветно, матери - не всегда, увы.
Тем не менее в конце концов Колхепп осознал, что никто: ни Реджи, ни Билл Сэмпселл, ни Карл Колхепп, ни убитые в мотосалоне - не несет ответственности за содеянное им самим.
Из всех знакомых мне убийц-рецидивистов Колхепп дает наиболее глубокое, емкое и достоверное описание своей личности:
«Я провел очень трудное детство с родными, которым я был не нужен, но которые и не пожелали отдать меня кому-то еще. Они терпеть не могли, если у меня что-то получалось лучше, чем у них. Они не гордились ни моим университетским дипломом, ни летными правами, ни созданной мной компанией. Они могли только разносы учинять да гадости говорить. Я очень старался доказать, что могу кем-то стать, что они не правы, и по большей части у меня это получилось. Но осадок от несчастного детства и долгих лет тюрьмы не позволил мне избавиться от агрессивности и обид».
Но, невзирая на это, Тодд понимает или в гораздо большей степени, чем многие другие преступники, готов признать, что несчастья детства и юности не лишили его свободы воли: «Мои преступления - это то, что было подвластно мне. На курок нажимал мой палец по моей воле. Никто меня не заставлял».
Эпилог: собственный выбор убийцы
Вечером 2 июня 1985 года 39-летний Леонард Лейк заехал в хозяйственный магазинчик в южной части Сан- Франциско, чтобы заплатить за тиски, которые его приятель Чарльз Нг украл оттуда утром того же дня. 24-летний Нг жил в коттедже у Лейка, расположенном за сотню миль от места события в окрестностях городка Уил сивилл. Истинные причины такого всплеска сознательности неизвестны, но для Лейка это не кончилось ничем хорошим.
Продавец попросил Лейка показать документ, удостоверяющий личность. Тот показал водительские права на имя некоего Робина Шэпли. Заподозривший неладное продавец вызвал полицию, которая уже знала об утренней краже и приехала на место очень быстро. В багажнике машины Лейка полицейские нашли пистолет 22 калибра и запрещенный глушитель к нему, что послужило достаточным основанием для его ареста.
Личность Лейка проверили по отпечаткам пальцев. Номерной знак машины был выдан на имя Лейка, но пробив VIN, полицейские установили, что она принадлежала некому Полу Кознеру, безвестно пропавшему в ноябре предыдущего года. Об исчезновении Робина Шэпли, права которого показал продавцу Лейк, его семья заявила в полицию несколько недель назад. На допросе Лейк заявил детективам, что кражу тисков совершил Нг, а сам он только пытался исправить ситуацию. После этого попросил стакан воды, запил им две таблетки и написал короткую записку своим родным. Таблетки оказались цианистым калием. Четыре дня спустя Лейк умер, не приходя в сознание.
Обычно люди не кончают жизнь самоубийством, будучи уличенными в магазинных кражах, незаконном владении оружием, подделке водительских прав или в угоне автомашин. Полицейские поняли, что для этого у Лейка должны были быть куда более веские причины.
И они действительно были. Обыскав владения Лейка в Уилсивилле, детективы обнаружили за коттеджем приспособленный под карцер погреб и импровизированный могильник с фрагментами тел по меньшей мере одиннадцати человек. Там же находились два обугленных трупа: тела Шепли и жившего по соседству Лонни Бонда. В закопанных на участке двух двадцатилитровых баках хранились документы и личные вещи еще примерно 25 человек, а также рукописные дневники Лейка за два последних года и две видеопленки с записями насилия и садистских издевательств над двумя женщинами: Брендой О'Коннор и Деборой Дабс. Тем временем Нг пустился в бега.
Эти пленки стали одним из самых отвратительных вещдоков из когда-либо полученных нами в Куантико. Омерзительность запечатленных на них преступлений была сравнима разве что только с первобытной жесткостью Лоуренса Биттейкера и Роя Норриса. Познакомившись в тюрьме и выйдя на свободу по УДО, эти двое решили похищать, насиловать и убивать девушек подросткового возраста. С пятерыми им это удалось, а шестая сумела сбежать и обратилась в полицию. Не столь же технически продвинутые, как Лейк и Нг, Биттейкер и Норрис ограничивались аудиозаписями пыток своих жертв. Биттейкер вот уже сорок лет ожидает смертной казни в тюрьме Сан-Квен- тин. А что же его подельник? Норрис заключил сделку со следствием и взамен на показания против Биттекера получил пожизненный срок с правом ходатайствовать об УДО. И если его ходатайство когда-либо удовлетворят, то это станет одной из величайших ошибок калифорнийского правосудия, если не сказать больше.
Во время съемок эпизодов «Молчания ягнят» в академии ФБР я поставил одну из этих аудиозаписей Скотту Гленну - прекрасному киноактеру, снявшемуся в роли профайлера Джека Кроуфорда. Скотт - тонко чувствующий, отзывчивый гуманный человек, который верил в исправимость порока и изначальную доброту людей. Мы слушали запись, и я видел, как его глаза наполняются слезами. Затем, еще не оправившись от потрясения, он сказал мне: «Я не представлял себе, что люди способны на такое». Сейчас он уже не принадлежит к числу противников смертной казни.
Чарльз Нг обнаружился примерно через месяц после самоубийства Лейка в канадском городе Калгари, где жила его сестра. Нг выстрелил в руку охранника магазина, пытавшегося задержать его за кражу банки рыбных консервов. Все четыре с половиной года своей тюремной отсидки в Канаде Нг яростно сопротивлялся экстрадиции в США. В конце концов Нг отправили обратно в Калифорнию, где ему предъявили обвинения по двенадцати эпизодам убийств с отягчающими обстоятельствами.
При помощи многочисленных юридических уловок и проволочек, использованных целой командой дорогостоящих адвокатов, Нг удалось затянуть начало суда над ним до второй половины 1990-х годов. К этому времени я уже ушел из ФБР, и со мной связался по телефону его тогдашний адвокат.
Он сказал, что хотел бы видеть меня консультантом стороны защиты, и начал было излагать подробности, но я прервал его, сказав, что знаю дело. Еще в конце 1980-х меня и моих сотрудников ознакомил с ним один из калифорнийских детективов, обучавшийся в академии ФБР Тогда адвокат принялся объяснять избранную им стратегию защиты: главным преступником был деспотичный Лейк, который практически принуждал значительно более молодого и слабовольного Нг участвовать в пытках и убийствах.
Я сказал, что, по моим воспоминаниям, в деле не было видимых признаков отношений типа «ведущий-ведомый».
Адвокат ответил, что полная фактура и доказательная база дела убедят меня в том, что Нг не был добровольным соучастником преступлений. Со своей стороны, я сообщил ему расценки на мои услуги и, как обычно, предупредил, что буду рассматривать предоставленные материалы непредвзято, а решать, использовать или нет сделанные мной выводы, будет он сам. Он согласился и сказал, что выплату моего гонорара возьмет на себя штат Калифорния.
