Положение еще больше осложнялось тем, что в этом раунде мне достался двуручный топор, а им не пофехтуешь. Тяжелое и массивное оружие предназначено скорее для вскрытия рыцарских лат, нежели для обмена стремительными ударами. Разрубить противницу пополам, подгадав место, в котором она окажется в следующее мгновение, проще простого. А вот чтобы просто обезоружить её придётся постараться. К тому же, девчонка не повторяется. Она, будто, решила продемонстрировать нам все свои умения и меняет приемы чаще, чем модница украшения. Как подловить амазонку, если я едва успеваю отражать её выпады?
Отбив очередной выпад, я начал раскручивать мельницу Старкада. Этому приему, названному в честь шестирукого героя из мифов островитян, меня обучил Эрн. Благодаря втрое большему количеству рук, Старкад слыл непобедимым воином, ведь шесть клинков, непрерывно вращающихся вокруг него в смертельном вихре, одновременно были и защитой и нападением.
Мельница Старкада была подвластна немногим. Прежде всего потому, что мало кто обладал достаточными силой и выносливостью для её исполнения. Раскрутить тяжелый боевой топор до нужной скорости мог не каждый, а если скорость мала, то никакого проку от данной техники нет. Противник попросту ударит в незащищенное место. Смысл мельницы Старкада в частоте вращения.
За несколько ударов сердца достигнув нужной скорости, я начал надвигаться на свою противницу, прижимая её к стене. Пару раз она попыталась уйти, но чуть изменив вектор атаки, я перекрыл ей пути к отступлению и всё-таки загнал в угол. Лишенная маневра, она решилась на отчаянный шаг - попыталась атаковать сквозь мнимую брешь в моей защите. Тщетно, тренировочный клинок лишь жалобно дзинькнул, разламываясь пополам. И через секунду второй меч повторил фиаско своего собрата. В руках девушки остались два обрубка, а в глазах застыло удивленное выражение. В мгновение ока она смертельно побледнела и осела на землю, а на боку начало расползаться кровавое пятно - осколок меча отлетел крайне неудачно.
* * *
- Как ты себя чувствуешь? - Сперва Кармелла услышала обеспокоенный голос барона.
С трудом разлепив веки, она увидела над собой Айвери. Парень выглядел испуганным и виноватым. С чего бы это? Ах да, ведь это он загнал её в угол и ранил, перерубив клинки. Но разве это его вина? Кармелла сплоховала сама, понадеялась на собственную скорость и мастерство, недооценила противника, и вот результат - десять сантиметров стали в боку. Никто из бывших знакомых волшебницы не стал бы себя винить. Так почему ублюдок из захолустья, хладнокровный убийца ее брата, так распереживался?
- Бывало и лучше, - прошептала Кармелла, осматриваясь.
Она, совершенно обнаженная, лежала на большой кровати в покоях барона, прикрытая одной лишь простыней. Пикантности ситуации добавляло то, что, кроме самого барона, в комнате никого не было. Хотя, вряд ли кто-то заподозрил бы их в прелюбодеянии после того, как этот изверг засадил ей меч в бок.
- Где Мия?
- Ушла за травами для тебя. Ох и напугала ты нас, девочка! - Барон ласково погладил волшебницу по голове. Так, как это делала няня в далёком, почти забытом, детстве. - Не умеешь проигрывать и сдаваться?
- Меня всю жизнь учили быть сильной, - ответила волшебница и попыталась встать.
- Лежи. - Айвери мягко, но настойчиво придавил её к кровати.
Сколько же силы в этих руках? А на первый взгляд и не скажешь. Кармелла вспомнила насколько легко он управлялся с двуручным топором, отражая стремительные атаки её лёгких мечей. Этот юноша - мастер. Кармелла редко встречала противников, наголову превосходящих её в искусстве фехтования.
- Сила женщины в её мягкости и слабости. - Улыбнулся Айвери. - К чему драться самой, если можно вдохновить на это своего мужчину?
- Мне редко попадались мужчины, способные со мной справиться. - Упрямо мотнула головой волшебница. - И никого из них я бы не хотела назвать своим мужем.
- Бывает, - пожал плечами барон. - Чем сильнее женщина, тем труднее ей найти достойного мужа.
Откуда эти мысли в голове семнадцатилетнего мальчишки?
- Тебе нужно полежать пару часов. - Продолжил Айвери. - Дай телу отдохнуть и восстановиться. Вроде бы, ранение не было серьёзным, но исцелить тебя оказалось необычайно сложно. Как будто, мы лечили не только ранение, но и другой, гораздо более серьезный, недуг.
"Мы лечили?" Он что, лекарь? Да нет, в замке есть лекарь, тот самый у которого учится Мия. Так причём тут барон? И что значит исцелили? Кармелла осторожно ощупала рукой место ранения и не нашла даже шрама. Мягкая, бархатная кожа. Такая же самая, как и до злополучной драки. Девушка рывком стянула с себя простыню и с удивлением уставилась на розовую кожу в месте ранения. Это магия! Результат действия заклинания исцеления! Уж его волшебница не спутает ни с чем. Неужели барон - маг? Не может быть, в нём не чувствуется ни капли магии, как и в ней са... Мысль оборвалась на полуслове. Невозможно! Магия вернулась к ней. Значит контроллер проклятых не действует и не сосет из нее магию. Но как? В голове Кармеллы всплыли недавние слова барона: "Как будто, мы лечили не только ранение, но и другой, гораздо более серьезный, недуг". Неужели он полностью избавил её от зависимости?
- Ты слишком красива, чтобы оставаться обнаженной, - мягко произнёс барон, укрывая её простынью.
- Как вы меня лечили?
- Зельями исцеления, - охотно ответил барон.
Вряд-ли только ими, но уличить его во лжи невозможно. Не говорить же, что Кармелла - боевой маг ордена и знает о магии многое. Придётся действовать тоньше. Что он там сказал? "Ты слишком красива". Девушка томно вздохнула и потянулась, соблазнительно изгибаясь всем телом. Простынь, плотно облегающая обнаженную девичью фигуру, заставила глаза Айвери расширится от возбуждения.
- Знаешь, - девушка перевернулась на живот, выставляя на обозрение шикарные ягодицы. Толку с того, что они прикрыты простыней, если она ничего не скрывает. - Впервые в жизни я не хочу прирезать победившего меня мужчину. Скорее наоборот, рядом с тобой мне хочется быть слабой...
- А какой хотелось быть до встречи со мной?
- Отец учил нас с братом быть сильными. Требовал, чтобы мы были лучшими во всём: в науках, в фехтовании, в верховой езде, даже в танцах и музыке. - Девушка замолчала, вспоминая детство. Ее настроение заметно ухудшилось. - Если мы не справлялись, то нас жестоко наказывали. И очень быстро я поняла, что быть слабой плохо.
- Почему он был так строг?
- Не знаю, наверное, по другому не умел. Привык издеваться над солдатами пока служил в королевской гвардии, а потом не мог избавится от этой своей привычки. Даже выйдя в отставку и вернувшись в родовое поместье. Мать я не помню, она умерла когда мы были совсем маленькими. Жизнь с солдафоном, помешанном на силе, не самое лучшее для девочки.
- Как ты оказалась в рабстве?
- Отец нуждался в деньгах, - Кармелла нахмурилась, - ему всегда их не хватало на очередную игрушку. И он решил поправить дела, выдав меня замуж за торгаша из Ганзы. За жирное, неопрятное чудовище.
