Однако в девяносто девятом году его посетили некие сомнения. Это случилось после того, как в окружении Горбачева он встретил знакомую личность. Это был ни кто иной, как бывший помощник Романова Олег Сидоров. Вспомнив, какую зловещую роль он может сыграть в будущем, Веня приступил к решительным действиям.
Было совершенно непонятно, как вообще такое могло случиться – верный «адъютант» Романова стал тем же самым, даже, возможно, больше – и для Горбачева. Генсек в нем души не чаял и поручал всякие приватные дела. Ростовцев пытался выяснить подробности у Яковлева, но тот мало что знал и в принципе не понимал сути вопроса. О Сидорове он отзывался превосходно.
И тогда Веня решил провести тайную операцию. Комплекс разработанных мероприятий должен был закончиться компрометацией фигуранта. Было понятно, что «подставу» организовывать вовсе необязательно, потому что для этого должно хватить и собственных «наработок» Сидорова. С целью организации процесса Веня вызвал своего единственного и неповторимого начальника охраны.
– Игорь, ты прекрасно знаешь, как я тебя ценю. Ты классный и преданный специалист. Я никогда этим не злоупотреблял и не напрягал какими-либо дополнительными заданиями. Так получилось, что у меня возникла достаточно щекотливая проблема, которая требует быстрого решения. Без тебя здесь я никак не могу обойтись. Если по каким-либо соображениям ты не сможешь выполнить мое поручение, то, в принципе ничего не изменится, за исключением того, что этот разговор останется между нами.
– Вениамин Сергеевич, к чему это сложное вступление? Вы, наверное, хотите меня заинтриговать? Считайте, что у вас это получилось – я весь внимание.
– Нужно организовать негласное тотальное наблюдение за одним человеком.
– В принципе это не проблема. За кем?
Ростовцев достал из папки фотографию и положил на стол:
– Знаешь его?
– Видел, но не знаком. В последнее время не отходит от Горбачева. Фамилию не помню.
– Его зовут Сидоров Олег Васильевич. Официальная должность – помощник Генерального секретаря. Говорят, он еще и секретарь Центрального Комитета, но я пока этого не обнаружил.
– И что?
– Твоя задача – установить за ним полный контроль. Имею в виду – визуальный, фото, видео и так далее. Что скажешь?
– Это трудно, но решаемо, – после определенной паузы проговорил Игорь. – Основная проблема – его уровень. Даже не его, а… сами понимаете. Придется договариваться с охраной Генсека…
– Как это?!
– Мои маленькие хитрости, Вениамин Сергеевич. Без них операция провалится в первый же день. Если бы нечто подобное кто-то пытался замутить в отношении вас, вы узнали бы об этом в первый же час. Я не хвастаюсь – это моя работа.
– Хорошо, Игорь. Временем я тебя не ограничиваю. Единственная просьба – хотя бы раз в неделю докладывать мне о результатах операции.
Группа по наблюдению за объектом была организована достаточно быстро. Ростовцев получил первый отчет, когда ситуация значительно усугубилась. Сидоров внезапно стал секретарем Центрального Комитета. Это произошло в так называемое межсезонье, то есть назначение состоялось простым росчерком пера Генсека. За несанкционированную слежку за функционером такого уровня можно было запросто получить расстрел.
Игоря не нужно было уговаривать. Ради шефа он готов был рискнуть. Однако команду пришлось основательно перетрясти. Потребовались дополнительные люди и деньги. Несколько человек привлекли из других подразделений госбезопасности. Технические же средства по дипломатическим каналам были доставлены из Японии.
В обстановке строжайшей секретности группа начала действовать. Вначале путем визуального наблюдения были определены все места, включая квартиру, дачу и место работы, которые посещал Сидоров. Везде были установлены скрытые видео и аудио записывающие устройства. В первые несколько дней никакого компромата выявить не удалось. Пока фигурант не посетил весьма любопытное учреждение. Игорь рапортовал, что высокопоставленный чиновник раз в неделю заглядывал в не самый популярный в Москве спортзал. Однако охранялся он не хуже сверхсекретного стратегического объекта. Кроме того, контингент занимающихся совместно с фигурантом спортсменов был практически постоянным. Это были относительно молодые люди, как различных профессий, так и разного уровня спортивной подготовки. Объединял же их весьма странный признак – все они, кроме Сидорова, были холостыми.
С большим трудом удалось завербовать одного из охранников спортивного сооружения. Он и установил технику во всех его комнатах. Когда Игорь продемонстрировал первые результаты наблюдения, Веня реально обалдел. Потому что сказать, что он был просто шокирован – это ничего не сказать. Несмотря на то, что в принципе он был человеком искушенным. В активе у него была бурная питерская молодость, да и просмотрами в ранней молодости всякого рода порнух он тоже не брезговал. Но такого!..
Игорь, считающийся крепким и, по-всякому, закаленным парнем, не мог вместе с шефом смотреть на монитор. Спортзал как таковой на самом деле ничего общего со спортом не имел. Реально это был полигон для всякого рода гомосексуальных оргий. Причем, в крайне извращенных формах. В отличие от будущего, из которого Веня прибыл, в настоящем в Уголовном кодексе была четко прописана соответствующая статья. Поэтому было понятно, что Сидоров влип по-крупному.
Необходимо было заканчивать операцию, но этот завершающий акт должен был быть уже совершенно открытым и публичным. Зная, что фигурант может вывернуться из любой ситуации, Ростовцев решил подстраховаться и показать съемки Яковлеву. Просмотр состоялся в кабинете в кабинете Ростовцева, куда тот и пригласил своего старшего коллегу.
Показ Веня анонсировал как просмотр весьма любопытного кино. Заинтригованный высший партийный чиновник долго с улыбкой всматривался в экран. По ходу развития там событий выражение его лица менялось. В итоге осталась лишь мерзкая гримаса. С ней он молча встал и вышел из кабинета. На следующий день позвонил Горбачев и тоже выразил желание взглянуть на «…потрясающее зрелище».
Через неделю спецназ внутренних дел захватил участников представления с поличным. Все они были осуждены, кроме… самого фигуранта. Он отделался лишением всех постов и исключением из партии. По слухам, он уехал в Ленинград и стал водителем одного очень известного персонального пенсионера.
С карьерой Сидорова было покончено и можно было спокойно заняться текущей работой. Однако оставалось еще пару вопросов, который Веня просто обязан был решить. Об одном из них ему неоднократно напоминал Вадим в последнюю их встречу на поляне. И не потому, что в той катастрофе погиб его дальний родственник, а потому, что данная трагедия была очень значимой для страны. Ростовцев мог и обязан был ее предотвратить.
В начале августа двухтысячного года по закрытой линии он связался с министром обороны.
– Игорь Дмитриевич, приветствую вас – Рословцев.
– А, здравствуйте, Вениамин Сергеевич. Чем могу?
