Ночевал он в узкой прихожей на раскладушке, а утром засобирался в дорогу. Объяснил, что обязательно нужно закончить задание режиссера театра. «Одолжив» у хозяйки двадцать копеек, Ростовцев выскочил на улицу. Путь его лежал на остановку и далее – к камню. У него не было сомнения в том, что он «откроет» портал и вернется назад. Легкая досада осталась от того, что не попрощался с чудной девушкой, но это был лучший вариант для обоих.
До места Веня добрался быстро. Еще издали он определил, что свечение на камне отсутствует. Последующие часа полтора были посвящены приведению камня в «рабочее состояние». Вначале он пытался сделать это по-хорошему – гладил его и даже целовал, говорил ему добрые слова, а однажды со слезами на глазах признался в любви. Постепенно степень воздействия на валун становилась жестче. Тон воззваний к нему изменился. Вместе с содержанием. Из памяти были извлечены все обороты, содержащие матерные слова. Даже противоречащие здравому смыслу. Когда же стало ясно, что слова не действуют, Веня перешел к физическому воздействию. Начал с большой палки, которую отломал от сухого дерева, а закончил камнем, специально принесенным с берега. Им замечательно выбивались не только искры, но и мелкий щебень.
Если бы при вышеописанном действе Веню обнаружил кто-то из посторонних, то незамедлительно вызвал бы специализированную неотложку. Ну, а в дурдоме пятидесятилетней давности в самый раз было бы доказывать, что ты прибыл из светлого будущего. Вскоре удары превратились в некую рутину, потому что их прекращение оставило бы лишь одну тоскливую безысходность. Очередной удар сбил мох у основания, обнажив знаки, похожие на стрелы. Очистив поверхность, Ростовцев обнаружил рукотворную картину, охватывающую добрую половину нижней части валуна. Бросались в глаза изображения круглой формы.
Их было много и расположены они были в определенном порядке. Нижний ряд состоял из девяти фигур диаметром сантиметров десять. Из верхней точки последней исходила стрелка, упирающаяся в нижнюю часть первого круга следующего ряда. В этом ряду насчитывалось шесть фигур, диаметр которых составлял примерно семь сантиметров. Из последнего из них стрелка указывала на первое изображение следующего ряда. Там было три круга, диаметр которых не превышал пять сантиметров. Стрелка от последнего из них была очень длинной. Изогнувшись, она упиралась в первый круг первого ряда. То есть система была замкнутой.
Это был единственный вывод, который сделал Веня, созерцая незамысловатую картину. Он также понял, что сегодня он точно назад не вернется, а вот если разгадает смысл изображенных на камне символов, то шансы будут. Кроме того, нужно было для Ани придумать новую легенду. Был и другой вариант – рассказать ей все как есть. Бросив взгляд на судьбоносный рисунок, Ростовцев отправился к дороге.
В автобусе, как обычно, он был в центре внимания. Поэтому сегодня необходимо было купить современную в прямом смысле этого слова одежду. Пристальнее всех на него смотрел человек в военной форме. Поскольку погоны, петлицы и часть фуражки были красного цвета, то Веня предположил, что это и есть милиционер. Еще он предположил, что, скорее всего, этим дело не закончится и оказался прав. При выходе из автобуса он услышал:
– Товарищ, стойте!
Веня соскочил со ступеньки и быстрым шагом направился к дому Ани. Сзади послышались тяжелые шаги, а затем на плечо легла не совсем легкая рука.
– Я вам говорю, гражданин! Почему не подчиняетесь?
Голос капитана срывался на фальцет. Вариантов выкрутиться из данной ситуации у Вени не было, поэтому он впал в ступор.
– Предъявите документы! – последовал приказ.
У Ростовцева из документов было лишь водительское удостоверение, которое он получил в две тысячи пятнадцатом году. Однако и к бабке не ходи – если бы он показал пластик стражу порядка, то сразу бы попал в каталажку.
– Я как-то непонятно выразился?! – накалялась обстановка.
– Вы знаете, товарищ капитан, – все же пришел в себя Веня, – я начинающий актер из Пете… Ленинграда Вениамин Рословцев. Получил задание от режиссера провести натуральную практику в вашем городе…
– Что это такое?
– Меня, видите, одели определенным образом и послали сюда без документов и денег. Вот я и выкручиваюсь…
– Кто это может подтвердить?
– Моя родственница Анна Сизова, у которой я остановился. Она тут рядом, – Веня кивнул в сторону Аниного дома.
– Тогда пойдем.
Только бы она была дома, думал Ростовцев. Ведь он был уверен, что больше сюда не вернется, поэтому просить ключ даже и не пытался. Увы, Аня отсутствовала. Стуки в дверь и крики в замочную скважину ни к чему не привели. И тут совершенно неожиданно капитан спросил:
– Под ковриком не проверяли?
– Что?
– Я говорю, у нас в Сестрорецке все ключи под ковриками оставляют.
– Как это? – удивился Веня.
– А вот так, – грозный милиционер нагнулся и извлек ключ от квартиры из-под коридорного половичка.
– Что здесь происходит?! – раздался сзади испуганный голос.
На площадке стояла Аня с уже знакомой Вене сетчатой сумкой. Там было полно продуктов. Хорошо просматривались хлеб, треугольные пакеты с молоком, вареная колбаса, что-то завернутое в коричневую бумагу и… бутылка с яркой этикеткой «Вишневая наливка».
– Это ваш родственник? – строго спросил милиционер.
– Да, мой, – не моргнув глазом, ответила девушка.
– Как его имя и кем он работает? – не унимался страж порядка.
– Вениамин Рословцев, артист, – как по заученному, прозвучал ответ.
– Ну, тогда ладненько, – успокоился тот. – Вы тут аккуратней…
С последней фразой капитан повернулся и, не прощаясь, удалился.
Несмотря на кажущуюся простоту, обед был царский. Аня успела сварить суп с куриными потрошками. Ничего подобного со времен бабушки Веня не пробовал. Толченая картошка с колбасой тоже казались деликатесом. Казалось бы, колбаса – она и в Африке колбаса. Однако после того как он положил кусочек в рот, стало ясно, что то, что продается в его любимом Питере – все что угодно, только не колбаса. Наконец, на десерт была предложена наливка с финиками. Вкусный «компотик», принятый на сытый желудок, произвел эффект бутылки виски. После всего этого Веню потянуло на подвиги – пока не на те, которые казались бы логичными, а на другие – он направился к инструменту.
Пианино было слегка расстроено, но на процесс это не влияло. Для начала Веня исполнил несколько бессмертных хитов Битлз. Судя по округлившимся глазам Ани, она их не слышала, хотя некоторые из них были написаны явно до шестьдесят седьмого года. Затем он перешел к «Абба», «Айрон смит», «Скорпионз» и так далее, пока не добрался до современных западных звезд. Ане более всего понравился Стинг. С отечественными исполнителями Веня проделал то же самое. Начал с известных хозяйке «Катюши» и «Подмосковных вечеров», продолжил Тухмановым, Антоновым и Паулсом, а закончил Газмановым и Крутым. По окончании концерта Ростовцев понял две вещи: во-первых, что окончательно покорил девушку, а во-вторых, ему стало ясно, каким образом здесь можно не только заработать денег, но и прославиться. Последнюю мысль Веня тут же отогнал, поскольку не сомневался, что разгадает загадку камня и в ближайшее время отправится домой. В этом смысле ему, как порядочному мужчине, не хотелось завязывать более тесные отношения с девушкой. Он чувствовал, как та на него смотрит и не исключал, что это может произойти прямо сейчас.
