Он качает головой очень медленно, его глаза сосредоточены на мне, взгляд холоден и не предвещает ничего хорошего.
— Уходи. Или я заставлю тебя уйти, Марк.
— И как же ты это сделаешь? — его губы растягиваются в улыбке и это просто выводит меня из себя. Я не потерплю того, чтобы этот козел надо мной издевался. Он причинил мне уже достаточно боли.
— Сейчас я позвоню дяде Рустаму и скажу, что ты преследовал меня от самого клуба и прямо сейчас пытаешься вломиться в мою квартиру, — я достаю телефон и открываю список контактов. Марк не двигается с места. — Он просто уроет тебя.
Я медлю, какая-то часть меня не хочет этого делать, это определенно положит конец любому моему общению с Марком. Он даже не пытается остановить меня. В глубине души я надеялась, что он это сделает. Я разрываюсь. Мне нравится Марк, но ясно, что эти чувства не взаимны. Я не могу допустить, чтобы в моей жизни был бабник, который так легко и беспечно может ранить меня. И в то же время, я не хочу, чтобы люди моего отца сделали что-то плохое с Марком. Я не знаю, как еще тянуть время.
— О, нет, я лучше позвоню Никите, — восклицаю я и принимаюсь искать его номер.
— Ты же представляешь, что Беркуты сделают с тобой, когда услышат, как я напугана тем, что ты ломишься ко мне, — я смотрю на Марка и кручу телефон в руке, еле скрывая дрожь в голосе. Мне определенно все труднее сдерживать эмоции. Он все так же молчит и испепеляет меня взглядом.
— Да! — раздается басом, когда я подношу телефон к уху.
— Никита, это я, — не могу остановить боль в голосе.
— Что случилось, София? — спрашивает он, мгновенно встревожившись.
— Здесь Марк. Он пытается проникнуть в мою квартиру. Мне страшно.
— Черт! Не открывай двери. Не впускай его. Сейчас приеду.
Я нажимаю отбой и с торжеством смотрю на Марка.
— Ты совершила ошибку, София, — мрачно говорит он. Все признаки самоуверенности исчезли с его лица.
— У тебя есть примерно двадцать минут, прежде, чем сюда нагрянут все "Беркуты", — каждое мое слово ложится тяжким грузом на сердце. — Уходи.
— Мы сделаем все по-моему. Будет это легко или трудно, решай сама. Но все будет так, как я скажу.
— Садись в свою машину и уезжай из города. Все кончено, — мотаю головой.
— Хорошо, — неожиданно говорит он.
Я ожидаю, что он уйдет и поэтому совершенно не готова к тому, что происходит дальше.
Вместо того, чтобы уйти, Марк резко подходит ближе, вторгаясь в мое личное пространство.
— Что ты…? — кричу я, когда его рука сжимается вокруг моего запястья, а другая выхватывает телефон из рук и кладет на капот моей машины.
— Хорошо. Похоже, мы собираемся сделать это трудно, — говорит он и, прежде чем я осознаю, что он собирается сделать, подхватывает меня под попу и перекидывает через плечо. Я кричу и пытаюсь вырваться из его хватки.
— Если я уеду из города, София, значит, и ты тоже. Я уже говорил тебе раньше, и ты должна была слушать. Я не просто так взял с тебя обещание.
— Ты сошел с ума. Ты должен отпустить меня и убраться отсюда. Разве ты не понимаешь, что моя семья сделает с тобой?
— Ты поклялась, что будешь моей в любое время и в любом месте, где я захочу. Я не уйду только потому, что ты надулась, думая, что я трахаюсь с другой женщиной. Я даже не уйду, зная, что ты отдала то, что обещала мне, другому мужчине. Но, учти, ты обязательно будешь наказана за это, и когда я закончу с тобой…
— Марк, прекрати, — кричу я. — Ты говоришь глупости. Отпусти меня и уходи. Я скажу всем, что просто разозлилась на тебя и все выдумала.
— О, я ухожу, но ты идешь со мной и, когда я закончу с тобой София, ты будешь слишком усталая, чтобы даже взглянуть на другого мужчину.
— Мааарк! — кричу я.
— И ты точно не будешь в состоянии дать другому то, что обещала мне, — не обращая внимания на мои крики, он ставит меня на землю около своей машины. Сейчас на его лице написан чистый гнев. Я дрожу. Мне становится не на шутку страшно. Он запихивает меня на пассажирское сиденье и захлопывает дверь. Закрывает машину пультом сигнализации и, неспешно обходя ее, снова открывает, ныряя в салон. У меня нет никаких шансов сбежать.
Когда я отрываю взгляд от двери, чтобы снова посмотреть на Марка, он улыбается. Он улыбается и одновременно с этим все еще злится. И вот тогда я на сто процентов понимаю, что попала в беду.
МАРК
— Тебе нужно прекратить это безумие, — говорит София, наверное, в сотый раз. Вы могли бы подумать, что тот факт, что я игнорирую ее, даст ей понять, что это бесполезно. Но моя девочка очень настойчива.
— Ты будешь говорить со мной?! — она фыркает, когда я не отвечаю.
— Мне особо нечего сказать, — и это чистая правда. Сейчас я сосредоточен на том, чтобы увезти ее поскорее из города. Я немного петляю, меняю направление, прежде чем выехать на трассу. Было бы гораздо быстрее просто поехать прямо туда, куда я собираюсь, но я не оставлю легкого следа.
Я не дурак, я знаю, что в конце концов Беркуты выследят нас. Но я надеюсь, что смогу выиграть достаточно времени прежде, чем это произойдет.
Я хочу большего от Софии, и я собираюсь это получить. Надеюсь, к тому времени как мы навеселимся вместе, я буду уже далеко, а она сумеет успокоить папу.
Это дерьмовый план, но это все, что у меня есть. Она сама поставила меня в эти условия. Я не могу заставить себя уйти от нее. Она словно огонь в моей крови.
Я даже смирился с мыслью, что, скорее всего, не переживу этого дерьма. Словно читая мои мысли, София говорит — Тебя убьют, Марк. Ты хоть понимаешь, что натворил?
Я смотрю на нее с самым серьезным видом, давая этим понять, что совершенно точно осознаю, что натворил.
— Марк, это безумие. — не успокаивается она.
Что ж, должно быть, она права и я сошел с ума. Это единственное возможное объяснение.
— Ты чертовски мила, когда злишься, — пытаюсь разрядить обстановку.
— Это не игра, Марк. Я не знаю, что у тебя в голове не так, что заставляет тебя думать, что тебе это сойдет с рук, но мой отец убьет тебя.
