Напряженно оглядываюсь вокруг. Теперь я гораздо больше понимаю его гнев.
— Не беспокойся. У меня есть люди поблизости. Даже если ты не видишь их, они видят нас, — указывает Максим в сторону леса. — А если мы попадем в засаду, мы спрячемся за твоим трупом, — добавляет он небрежно.
— Черт, — я все больше понимаю, каким беспечным глупцом был.
— Я вижу, до тебя начинает доходить. Но это еще не самое страшное. Наркотики — это не все, чем они торгуют. Живой товар для секс-рабства — вот их основной бизнес теперь. Последние полгода в городе пропадают девушки, женщины, подростки. Все знают, что это банда Гриши Дикого. Но они, как неуловимые тени из ада, не оставляют никаких следов, никаких доказательств.
Мои ладони становятся влажными и по затылку пробегает холодок, когда его слова проникают в меня и ложатся на моем сердце грузом страха, сплетенного с виной.
— А сам Гриша Дикий уже много лет — мой персональный враг, — продолжает Максим. — И знаешь что, Марк, ты не можешь показывать врагам свои слабости. Я уже давно вляпался в это. Когда только начинал строить свой бизнес, я понимал, что не хочу слабостей. Не мог себе этого позволить, занимаясь тем, чем я занимался. Затем я увидел одну голубоглазую блондинку, и мои планы вылетели в трубу. Ты уже понял, о чем я?
— София — это слабость.
— Похоже, ты не так безнадежен, — кивает он. — Анна и София — мои самые большие слабости. Роман, он сильный, он уже в том возрасте, когда может постоять за себя. Но девочки? Наши девочки нуждаются в защите. Их нужно лелеять и никогда, бл**ть, никогда не оставлять в проклятой машине прикованными, без надежды на побег.
— Ты совершенно прав, Максим. Я долбаный идиот, — рычу я, злясь на себя и зная, что ничего не могу сказать, чтобы реабилитироваться. У меня мурашки бегут по коже при мысли о том, что могло случиться с Софией.
Чувство вины, презрения к себе и запоздалый страх скручиваются у меня в животе. Если бы София пострадала, я был бы тому причиной.
— Я вижу, реальность наконец-то проникла в твой слабенький мозг. Так что, думаю, на сегодня с нас хватит урока истории. А сейчас мы закончим занятия парочкой уроков на будущее.
— Уроков на будущее? — я сбит с толку, зол на себя и все еще надеюсь, что снова смогу обнять Софию.
— Первый урок очень прост. Отныне ты будешь жить по трем правилам.
— Что за правила? — Спрашиваю, даже не пытаясь спорить. Очевидно, он собирается оставить меня в живых, и на данный момент этого достаточно.
— Правило первое, — говорит он, и я жду…
— Правило первое, — говорит он. — Ты защищаешь Софию ценой своей жалкой жизни. Ее благополучие стоит на первом месте в каждой твоей мысли. Облажаешься, другого шанса больше не дам. Я выпотрошу тебя, и мне будет приятно это сделать.
Я киваю, не споря, потому что он совершенно прав, я намерен поступать именно так. Я и раньше думал, что делал это, но определенно буду уделять больше внимания деталям с этого момента.
— Второе правило. Я поклялся своей жене, что сделаю все, чтобы она была счастлива до конца своих дней. Это клятва, которую я собираюсь сдержать, и любой человек, который попытается помешать этому, сильно пожалеет.
— Ээ… Ладно, — я никогда не встречал его жену, не знаю, какое отношение я имею к этому правилу, но Максим поясняет это следующим.
— И наконец, моя жена любит свою дочь. Любой, кто попробует увезти Софию и сделает так, чтобы она не видела ее часто, сделает ее очень несчастной. Теперь картина ясна?
— Да, я все понял, — киваю ему.
— Ты должен принять это, Марк, потому что если ты этого не сделаешь…
— Я все понял, — повторяю, начиная злиться. С меня достаточно его нравоучений.
— Ну что ж, хорошо. Но я буду следить за тобой.
— Мы закончили?
— Ты собираешься следовать правилам?
— София для меня на первом месте. А отказ от моего образа жизни — это уже данность, так как такая жизнь явно не для нее.
Максим внимательно наблюдает за мной и молчит, но я уже все сказал.
— Так мы закончили здесь? — Снова спрашиваю, после того как никто из нас не делает попытки продолжить разговор.
— С твоим первым уроком — да. Теперь тебя ждет второй урок, — говорит он, вставая, а затем смотрит на своих людей.
Возможно, я и был идиотом, из-за которого могла пострадать Софи, но сейчас мне предельно ясно без подсказок, каким будет мой следующий урок. Я заставляю себя подняться на своих слабых ногах, так как отказываюсь оставаться на земле, пока четверо мужчин избивают меня.
Поворачиваюсь, чтобы посмотреть на остальных. Может Роман ей и брат, но раньше-то я думал, что он спит с ней, так что я все еще недолюбливаю его. И с удовольствием награжу его парой своих ударов. Надеюсь, что смогу достать и до Максима несколько раз, прежде чем меня вырубят.
— Посмотрите-ка на него! Он уже понял, что будет дальше. А ты становишься умнее, Марк.
— Спасибо, — бормочу я, располагаясь так, чтобы все они были в поле моего зрения.
— Не надо так волноваться. Ты просто должен взять на себя меня и Рустама с Ромой. Никита здесь только для того, чтобы следить за временем.
— За временем?
— Да, потому что мы втроем будем бить тебя ровно восемь минут и двадцать пять секунд, — ухмыляется он злобно.
— Ты чекнутый, — рычу я.
— Не первый раз это слышу. Но я полагаю, тебе нужно прочувствовать, как долго могут длится эти минуты.
— Просто давай сделаем это, я справлюсь с тобой, — говорю я, на самом деле зная, что мне сейчас надерут задницу. Максим, может быть, и старше меня, но я чувствую его удары. Он силен. А в Роме слишком много энтузиазма молодости.
— О, я собираюсь посмотреть на это и насладиться, — он смеется, и когда наносит свой первый удар, мне удается нанести ответный. Он бьет в живот, удар такой сильный, что у меня чуть колени не подгибаются. Я с рычанием наношу ему апперкот, радуясь тому, что они, похоже, намереваются сделать это по одному за раз, а не все трое одновременно.
— Я тоже, — кричу я и бью его кулаком в челюсть. Максим сплевывает кровью, зловеще усмехаясь, а потом бьет так сильно, что мне кажется, будто я вижу звезды.
