Некуда…
Его губы обжигали. Действовал он осторожно, по крайней мере, не терзая её, не оставляя синяков. Боже… Она начинает думать, как жертва стокгольмского синдрома! Её собираются изнасиловать, а она мысленно говорит насильнику «спасибо» за то, что он бережно её насилует!
Боли не было. Была обида, что захлестывала девушку изнутри. Она надеялась… Она мечтала… Она ведь ждала его, когда он не пришел!
И вот… Дождалась.
Губы ласкали грудь, а рука двинулась дальше. Вдавливаясь в кожу, потрогала мягкий живот, который Ирина тут же втянула в себя, шипяще выдохнув. На животе он не задержался.
Когда пальцы Дмитрия коснулись её складочек, Ирина распахнула глаза и подалась корпусом вперед. Она не знала, что мужчина её жест расценил, как порыв найти его губы. И он дал то, что она якобы просила. Накрыл её губы своими.
Ирина задохнулась, хотела снова вернуться назад, но рука мужчины удержала, запутавшись в растрепавшихся волосах и зафиксировав затылок. Он целовал, как собственник. Как человек, имеющий право. Он ласкал и брал одновременно, раздвигая языком сомкнутые губы, проникая внутрь.
При этом посылая бедра вперед, показывая всю степень возбуждения.
Он был повсюду. Руки, губы, тело. Весь он.
В какой-то момент у Иры закружилась голова. Напор Коваля опрокидывал её не на лопатки — он отбрасывал её за черту, ту, откуда прежней не возвращаются.
Он трогал её. Там. Между бедер. Она чувствовала…
— Черт! — в какой-то момент Дмитрий прижался к ней горячим лбом. Он по-прежнему температурил, но ничто его не останавливало. — Ты сухая.
Ирина вцепилась в его кисть, пытаясь убрать ненавистные пальцы.
— Дим… Прекрати… Пожалуйста… Я тебя последний раз прошу… Это…
Он её не услышал.
Нырнул под одеяло с головой и развел её колени шире.
Ирина ойкнула. Его руки надежно удерживали её, а губы накрыли плоть. Ирину повело. Она знала про куннилингус. Знала, что многие мужчины никогда его не делают даже женам и постоянным партнершам. Ей хотелось испытать его на себе. Почему бы и нет? В её представлении между людьми, которые любят друг друга и которые строят отношения, не может быть каких-то запретов.
Коваль разрушал представления. В прах.
Его губы трогали, мяли, слегка посасывали. Язык снова и снова проходился по ней, пробуждая что-то непонятное. Дыхание у Ирины сбилось.
Он — насильник…
Это насилие!
И то, что у неё внезапно задрожали колени, ничего не меняет.
Из-под одеяла доносились стоны Дмитрия. Тот явно получал удовольствие от происходящего.
А потом всё стремительно изменилось. Одеяло полетело в сторону, Дмитрий подтянул себя на руках, и так же быстро, безапелляционно обнажился. Выглядел мужчина нездорово. То легкое возбуждение, что помимо воли накатило на Ирину от его откровенных ласк, затормозилось при виде испарины на лбу Дмитрия и полностью безумного взгляда, казалось, окончательно потерявшего связь с действительностью. Ирина видела в отражении серых глаз себя.
— Иди ко мне, — с придыханием проговорил Дмитрий, едва размыкая сухие губы и подсовывая руку под её спину.
Он навис над Ириной. Лицо к лицу, тело к телу.
И начал входить.
Ирина протестующе пискнула, а потом, не в силах совладеть с распирающей силой внизу живота, подалась вперед, невольно ища защиту у того, кто обижал.
Было больно. Очень. Ирина, чтобы не закричать, впилась зубами в плечо Дмитрия. Мужчина толкнулся вперед.
— Потерпи… Надо полностью, сразу.
Какое полностью!
Дмитрий вошёл и замер, тяжело дыша. Он давал ей время привыкнуть. Не двигался, гладил по спине, целовал шею, плечо.
Опоясывающая боль сковала нижнюю часть тела. Ирина сама замерла, боясь пошевелиться.
— Ирина… Девочка… Ты моя… Слышишь?
Она не слышала. Не хотела.
Он задвигался, на этот раз осторожнее. И снова гладил её, целовал. Всю. Ирина прикрыла глаза.
Пожалуйста…
Пожалуйста…
Боль притуплялась, но никуда не исчезала. Каждое движение отдавалось в пояснице. Ирина понимала: безболезненным первый раз редко у кого бывает. Но всё же…
Дмитрий тяжело дышал. А потом задвигался резче, глубже.
Откинул голову и застонал громче, кончая.
Ирина вздохнула с облегчением.
Закончилось. Наконец-то.
Дмитрий навис над ней, не спеша выходить. Она знала: он на неё смотрел. Она же видеть его не могла.
Ни лица, ни выражения глаз. Довольных…
Он получил своё.
Получил её.
— Ирина…
Девушку точно током ударило. Она резко открыла глаза и уперлась руками в плечи мужчины, что есть силы отталкивая его от себя.
— Дим! Ты кончил в меня! — её накрыло паникой. Такой, с какой она раньше ещё не сталкивалась.
Мужчина и с места не сдвинулся.
Лишь слегка нахмурился.
Серые глаза блеснули опасным холодом, который она в порыве эмоций не заметила.
— Я знаю.
— Но… Черт! Дим… Я могу забеременеть и…
Она замолчала, потому что, наконец, увидела его глаза.
— И это я тоже знаю.
Повторно сказал Дмитрий Коваль.
И его слова прозвучали, как приговор.
Глава 12
— Ты как?
— В норме. Температура спала.
— Что кровь показала?
— Тоже всё ок.
Дмитрий откинулся на диван и завел руки за голову.
— Видео тормознул?
— Конечно. Будет желание, сам «клубничку» снимешь.
— Да пошёл ты…
— Позвони матери. Она мне сегодня только два раза звонила. Обещает тебе кары небесные.
— А батя что?
— Батя грозится и мне, и тебе башки открутить.
— Через это мы проходили. Маме позвоню.
— И пора возвращаться.
— Да. Пора…
— И ещё…
Дмитрию не понравилась пауза от Вано.
— Говори.
— Это по душу твоей Иры. Эй, не скалиться! Ни я, ни кто-либо на неё не претендует.
— Попробовали…
— Слушай, вот тебя кроет. Я думал… так, почти шалость, а ты реально.
Дмитрий сменил позу и подался вперед.
— Ты мне что-то хотел сказать.
