Поэтому он был готов ко всему. Голова не болела.
Он снова отвечал за себя.
Открыв дверь, помог Ирине забраться в салон, специально подсадив её за крутые ягодицы. Бедра Ирины — отдельная песня. Он не сразу обратил на них внимание, хотя если бы Дмитрий с Ирой встретились немного при других обстоятельствах, осмотрел бы её сразу всю. Ему нравились девочки с формами. Да и кому они могут не нравиться? От фигуры Ирины его пробирало. Складная, маленькая. Для него.
И эти бедра… Крутые, с нереально красивым переходом от узкой талии.
Естественно, Ирина поспешила соскочить с его рук. У Дмитрия сразу же родилась потребность вернуть девушку. Дернуть на себя, чтобы спиной впечаталась ему в грудь, и не факт, что мужчина этого не сделал бы, если бы ни дождь. Нечего ей мокнуть. Простудится ещё.
Обошел машину и занял водительское место. Не водил совсем недолго, а успел соскучиться. Дмитрий любил машины. По молодости любил и скорость. Сейчас водил более сдержанно.
Ехали молча.
Дмитрий не пытался развлекать её разговорами. Они сейчас ни к чему, хотя Ира раньше и старалась ими отвлечь его.
Знала бы она мысли мужчины в те минуты. Ничто не в состоянии его отлечь от неё.
Её запах, её нежность будоражили Дмитрия. Поднимали таких демонов, о существовании которых он не подозревал. Про собственнические инстинкты и вовсе молчал. Любого, кто к ней приблизится, посмотрит, грубое слово скажет — порвет. И это не метафора.
Ему надо немного успокоиться. Но как?.. Если она пока не его?
Будет.
Будет, черт возьми!
Свернули в проулок, где располагался её дом, и Ирина сильнее сжала сумку, в которую даже не заглянула.
— Дима, где мой телефон? — девушка первой нарушила тишину, когда он припарковался у её дома.
— У меня.
— Верни, пожалуйста.
Он ничего не ответил, разблокировал двери, с легкостью спрыгнул на землю и направился к пассажирскому сиденью. Ирина попыталась опередить его и выбраться самостоятельно. В итоге поторопилась и неуклюже стала заваливаться. Он с готовностью поймал девушку и прижал к себе.
— Упадешь, глупая.
Дмитрия крыло нежностью к ней. Дождь по-прежнему захлестывал за шиворот куртки, но мужчина на него не обращал внимания.
Её бы укрыть.
— Пусти.
— В доме. На этот раз ты меня пригласишь.
Губы Ирины упрямо сжались. Она уперлась руками ему в грудь, хотела оттолкнуть, но в последний момент передумала.
— Как скажешь, Дима.
Ему нравилось, как звучит его имя из её уст. Мягко, почти ласково.
И чертовски возбуждающе.
Несмотря на холод и ветер, Дмитрий возбудился. Как же ему было мало Ирины! Он её и не распробовал по-хорошему!
Ничего… Впереди у них ночь.
Она открыла калитку, и они быстро дошли до двери. Ирина нашла ключ, и они вошли в дом.
Дмитрию было любопытно посмотреть, как она жила.
В доме давно не было ремонта, но везде чисто. Разбросанных вещей не наблюдалось, всё лежало на своих местах. К немного потрепанной мебели Дима отнесся спокойно.
Ирина разделась, разулась и протянула ему куртку.
— Возвращаю.
Дима, усмехнувшись, принял куртку, чтобы сразу же повесить её на незамысловатую вешалку-крючок. Свою повесил рядом, интуитивно разминая плечи. Позаниматься бы с тренером или на спарринг выйти. Затекли мышцы.
Ирина с настороженностью наблюдала за его действиями и, когда он разулся, снова сказала:
— Дима, верни телефон, — и словно через силу добавила: — Пожалуйста.
— Чаем угостишь?
— Нет.
Он испытывал её терпение. Видел, как она злится, как гневно поблескивают её глаза. В хорошенькой головке наверняка возникла целая плеяда лестных характеристик в его адрес.
А высказать не могла.
Природная осторожность не позволяла. Чувство самосохранения — тоже.
— Кофе тоже не сваришь?
— Дима, вот что ты…
Она не договорила, устало проведя рукой по волосам, сразу став безумно беззащитной. Ранимость, которую она скрывала и прятала от всего мира и от него в частности, прорвалась наружу, снося Коваля с ног.
Маленькая…
Он сделал шаг вперед. Ирина — поспешно назад, и сразу же уперлась в стену. То, что надо. Дмитрий оказался мгновенно рядом, расставив руки по обе стороны от её плеч.
Не стоило ему подходить настолько близко, потому что всё мысли потекли не в то направление, и в нем снова проснулись животные инстинкты. Они отодвигали в сторону здравый смысл, толкая на необдуманные поступки. В груди бушевал пожар, и тушить его Дмитрий не собирался.
Ему нравилось то, что с ним происходило! Все эти эмоции!
Он видел, как дрогнули ресницы Иры, как в глазах мелькнула растерянность. Девушка оказалась в ловушке, из которой просто так, без усилий ей не вырваться. Дмитрий боролся с искушением прижаться к ней всем телом, дать почувствовать себя, свою страсть. Член в брюках давно стоял, доставляя ощутимый дискомфорт.
Дима немного согнулся, чтобы не ощущалась разница в росте, и приблизил своё лицо к Ирининому.
— Ты постоянно ждешь, что я тебя обижу. Прекрати.
— А ты меня не обидел, да?
Её всё же прорвало. Она задрожала, тяжело дыша.
— Ира… Мы это ещё обсудим.
— Давай сейчас! — упрямо вскинула подбородок кверху. — Я хочу расставить точки над «i». И очень хочу, чтобы вы с братцем и вашими людьми убрались из нашего маленького городка и больше никогда тут не появлялись. Дим, я видеть вас не могу… Тебя видеть не могу…
Её слова попадали в цель. Каждое. Находили самую болезненную точку и воздействовали на неё.
Ковалю всегда было всё равно, что думают про него девочки. Разное доводилось слышать. Когда не звонил, когда не отвечал взаимностью. Даже когда в жены не брал! Такое тоже имелось в его прошлом. Ко всему относился ровно, ничто не задевало.
А тут…
— Значит, видеть не можешь, — выдавил он из себя, незаметно сжимая руки в кулаки и упираясь сбитыми костяшками в стену.
— Ты меня изнасиловал, — ещё тише сказала Ирина.
Он же продолжал тонуть в её серо-зеленых глазах.
— Изнасиловал? Вот как, значит. Интересно, а как ты будешь дальше воспринимать мои ласки?
— Никак! — резко отозвалась она, яростно сверкая глазами.
Дмитрий оскалился. Его взгляд переместился на её сочные губы. Он помнил их вкус. Их мягкость.
— Не смей…
