Без намёка же, правда?
Ирина облизнула немного припухшие от поцелуев губы.
— У нас же с тобой не токсичные отношения?
— Хм… — ладонь замерла на животе. Секунда, вторая, а потом продолжилось осторожное поглаживание. — А в чем ты видишь токсичность?
— Не знаю. Поэтому и спрашиваю. Для меня это… сложно.
— Отношения со мной или отношения в целом?
Ирина подумала и честно призналась:
— В целом.
— Звучит уже оптимистически. Идем дальше. Где проявляется токсичность наших отношений?
Ира повела плечами. Жар от воды благоприятно влиял на девушку. Она ещё от утреннего секса и последующей дремы не отошла.
— Наши отношения изначально были странными. Нетипичными. Ты пугал меня до чертиков и… — Ирина подтолкнула себя. Если уже начала говорить — продолжай. — Притягивал. Наверное, в глубине души все хорошие девочки не могут пройти мимо хулиганов.
— А я, значит, хулиган?
— А нет?
— Хм…
Его «хм» отозвалось вибрацией внизу живота и приятным теплом на шее.
— Мне нравилась твоя молчаливая настойчивость. Это так… по-мужски. Когда мужчина делает. Не болтает.
— И в чем тогда токсичность? В моем понимании это подавление, когда один угнетает второго. Разновидность абьюза. Да, я поступил с тобой некрасиво, там, в поселке, но…
— Нет, — Ирина перебила его. — Ту ночь я не то, чтобы простила… Я же видела, как ты сопротивлялся, — ей нравилось, что они обсуждали прошлое. — Я больше злюсь на Ивана. Опять же… Меня больше тревожит другое.
— Что?
— Ты решил, что мне пора забеременеть.
Ей показалось, или он на самом деле хмыкнул?
— Я тебя услышал. Родим первенца, по поводу второго будем говорить. Я обязательно тебя выслушаю, девочка, и… приму решение.
— Эй! — запротестовала Ирина, уже сама с трудом сдерживая смех. Повернулась, чтобы возразить более основательно, но не смогла.
Мужчина поймал её губы своими.
— Да шучу я, шучу.
— Дима, подожди! Я серьезно!
— И я серьезно.
— А если я уже беременна?
Антрацитовые глаза заволокло поволокой.
То ли пар тому виной, и она видела не то, что было на самом деле, то ли… всё было правдой.
— Значит, я буду самым счастливым отцом. А ты — моей девочкой.
Глава 19
Полтора месяца спустя…
— Я не хочу. Я… Дима, у меня паника. Сделай что-нибудь. Пожалуйста.
— Сядь. Во-от так. А теперь посмотри на меня. Внимательнее. Лучше?
— Нет.
— Ира-а-а…
— Я не уверена, что хорошо выгляжу. Это первое. Второе. Я не уверена, что понравлюсь твоим родителям. А мне важно им понравиться. Третье! Я не уверена, что за ужином сделаю всё правильно, столовый этикет — пока для меня вещь сложная и непостижимая.
— И это всё?
Дмитрий подошел к ней, развернул к себе кресло, на котором она сидела, и заглянул в глаза Ирине. Та попыталась улыбнуться, но из-за переживаний о том, как пройдет сегодняшний вечер, у неё немели мышцы.
Дима заключил её ладони в свои и сразу же нахмурился.
— Почему руки холодные?
— Нервничаю.
— Это зря.
Он склонился и начал неспешно дуть, согревая нежные ладошки будущей жены.
Разнервничалась, маленькая. Переживает.
Он бы тоже переживал. Да и переживает, чего уж тут.
— Мама заочно уже тебя любит. Просто за то, что я на тебе женюсь, а значит, в её понимании — буду меньше чудить. То есть экспериментировать. И вообще женатые мужчины остепеняются. Батя тебя тоже полюбит. Хотя… Нет, обойдемся симпатией. Я ревновать буду.
— Ревновать? К отцу? Дима, ты… У меня слов нет.
— А всё по-че-му? — на дне мужских глаз появились уже знакомые чертята. — Потому что кто-то отказывается признаваться в своих чувствах ко мне.
Ирина демонстративно громко хмыкнула.
— Ты сам всё решил. Сам озвучил. Так что…
— Поэтому я буду ревновать тебя к каждому… — уголки губ Димы дернулись, он старательно сдерживал улыбку. — Хотел сказать «столбу», в последний момент передумал. Отец всё же не столб. И брат — тоже.
— Дим… Мне точно это платье идет? Оно не слишком… слишком?
— Оно прекрасно. Как и ты.
Она смотрела на него. Потом перевела взгляд на их переплетенные пальцы.
— Знаешь, я так хотела познакомиться с твоими родителями… Это естественное желание любой девушки.
— Сейчас что-то изменилось?
— Нет, но…
— Это гормоны, Ириш. Просто гормоны.
Его взгляд опустился ниже, на всё ещё плоский живот девушки, сейчас скрытый небольшой драпировкой платья.
Внутри его любимой девушки растет его ребенок. Нет, неправильно. Их.
Их малыш. Его и Ирины.
Она всё-таки забеременела. Срок — три недели.
У Иры не пришли месячные в срок. Сделала тест, он оказался отрицательным. Не пришли они и через неделю. Тут уже его самого начало потряхивать. Тест снова дал отрицательный результат. Они прилетели в Россию, и Дмитрий настоял, чтобы Ира сходила к врачу.
Она отказывалась, сославшись на сбой в организме.
— Такое у женщин бывает.
Диму выворачивало от тревоги. Мало ли что… Он мог повредить Ирине. В первую ночь или последующие. Он иногда всё же бывал несдержанным. Слишком жадным, ненасытным. Один раз весь день не выпускал Иру из постели. В конце дня девушка открыто пыталась от него сбежать.
Он её поймал. И вернул в кровать.
— Не трону больше, — прокомментировал он, довольно улыбаясь и крепче прижимая её к себе.
Ото всех спрячет. Оберегать будет. Лелеять. Холить. Баловать.
Всё, что пожелает. И чуть больше.
Лишь бы рядом была.
Она уже у него в крови. Под кожей. С первого дня, взгляда. Когда вынесла ему еду, думая, что он попрошайка. Те дни, полные сумятицы и сумбура, лишь ей наполнены были. И инстинктом во что бы то ни стало защищать её.
Рядом быть. Всегда. Во что бы то ни стало.
Его она женщина. Его…
Конечно, отец сразу же узнал, что в жизни сына появилась женщина. Не просто девочка на ночь или неделю. А та, ради которой он пойдет на всё.
— Матери когда скажешь? — задал он как-то вопрос.
