– Что пообещать?
Хоть луну с неба. Уверенность, что Гед не воспользуется моментом и не свяжет меня данным словом, иррациональна, но оправдывается:
– Бера, не делай больше глупостей, береги себя. Я… я не смогу тебя больше защитить, прости.
Глаз Гедан так и не открывает.
– Эй, про глупости это к тебе относится.
Что за чушь он несёт? Главные герои не должны умирать, закон жанра. Только ни дуэли, ни монстра в оригинале не было.
Найдя точку опоры в эмоциях, в страхе потери, я концентрируюсь. Сейчас мне не жалко покорёжить свой дар однобоким использованием, пусть бы осталось одно целительство, обойдусь без тьмы, лишь бы Гед выжил. Да ради того, чтобы он выжил, я готова хоть всю магию без остатка отдать! Жила же я без неё и не страдала, магия не успела стать для меня чем-то по-насттоящему ценным.
Та-ак…
Я продуманно обращаюсь к обеим граням. Свет вспыхивает неохотно. Молочно-белое сияние получается тусклым, оно мерцает, грозя вот-вот потухнуть, зато с тьмой проблем нет, и она может быть Геду не менее полезна, чем исцеляющий свет.
Концентрацию едва не сбивает заворочавшийся придурок-брат, вот уж неубиваемый. Стон сменяется требовательным мычанием, похоже брат пытается позвать на помощь.
Обойдётся.
Злость, раздражение, страх – я мысленно представляю, как скатываю весь негатив в ядро и швыряю его со всей силы в купол. Защита нужна была от монстра, но сейчас она только во зло. Я вижу, как ядро взмывает ввысь, пробивает купол. Да!
Снаружи за короткое время схватки многое изменилось, верхние трибуны заполонили люди в форме. Наверное, среди них есть маги, должны быть.
– Целителя! – зову я, насколько хватает голоса.
Акустика хорошая, меня слышат. По крайней мере краем глаза суету я замечаю, кто-то начинает спускаться к нам.
Хоть бы успели…
И пора про мою пока нереализованную идею вспомнить. Я мысленно заставляю угасающий свет просочиться в Гедана. Гед отзывается лёгким всхлипом. Неприятно или что? В любом случае потерпит, никуда не денется. В моём воображении рассеянный молочно-белый свет превращается в белый жгут, и им будто щупом, я пытаюсь найти светлую грань дара Гедана.
– Ты что творишь, ненормальная?
Пфф!
– Сама не знаю.
Раз ругается, значит, пошло на пользу, можно выдохнуть, расслабиться. Жгут, вопреки моим ожиданиям, не развеивается бесследно, по ощущениям он растекается по телу Геда и впитывается.
– Что б тебя, Бера.
Я только хмыкаю, а перед глазами всё ярче и ярче крутятся мушки, накатывает дурнота.
Кто-то появляется рядом:
– Леди?
– Вы целитель? – спрашиваю я не оборачиваясь. Это мой голос такой жалко-писклявый?
– Да, леди. Позвольте.
– Осмотрите князя, – приказываю я, пожалуй, впервые не сомневаясь в своём праве приказывать, не смущаясь власти.
– Да, леди.
Сознание соскальзывает во мрак беспамятства.
Кажется, не проходит и секунды, но, когда я с усилием приподнимаю веки, обнаруживаю, что лежу на просторной, как водится у аристократов, кровати. По потолку вьётся незнакомая цветочная лепнина. Если я и в доме герцога, то не в своей спальне. Под головой мягкая подушка, я укрыта излишне тёплым одеялом, оно давит, и выпутаться удаётся не сразу. Получается, прошло не меньше часа? Я прислушиваюсь к ощущениям. Ничего не болит, сонливость никуда не делась, а ещё, несмотря на отдых, усталость не прошла, разве что с ног больше не валит.
Соблазн соскользнуть обратно в сон слишком велик. Я широко зеваю и заставляю себя приподняться на локте:
– Лара?
Она ведь не должна была пострадать, правда? Когда нас накрыл купол, она была снаружи.
Отзывается Розик. Розовый пушистик перепрыгивает с подоконника на точно на свободную часть моей подушки:
– Хозяйка!
– Привет, – я невольно улыбаюсь.
– Хозяйка, ты меня напугала. Вот зачем…
– Зачем я осталась? Удачно же получилось. Розик, скажи, где Лара, что с Геданом и вообще что я пропустила.
Розик печально вздыхает.
Я напрягаюсь.
– Хозяйка, князя забрали целители и доставили сюда же, в Королевский госпиталь.
Оглядев роскошный интерьер я хмыкаю:
– Больше на королевский отель похоже. Значит, Гедан будет в порядке?
– Князя ждёт долгое, около недели, восстановление, слишком много травм он получил.
Ничего себе, долгое.
– Дальше?
– Лорда ат Шуа арестовали, он сейчас в тюремном госпитале. Вероятно, он обречён.
– В каком смысле?
– Хозяйка, твари изнанки не могут попасть на эту сторону без… якоря. Не совсем точное сравнение, но суть отражает хорошо. Чтобы тварь могла находиться здесь, кто-то должен заменить её там. Понимаешь?
– Этот дурак, проглотив фигурку, не превратился в монстра, а провалился на изнанку?
То-то меня смутило, что, заработав смертельные ранения в ипостаси монстра, он, вернув человеческий облик, оказался целым и невредимым. Условно. Я не присматривалась, но, вроде бы, рана, нанесённая Геданом, осталась.
– Да, хозяйка, ты правильно поняла. Обычно люди, побывавшие на изнанке, сходят с ума, а лечить лорда никто не будет.
– Как не будут? Он же аристократ, пусть и не наследник, но сын главы Совета, сын герцога.
Розик перебирается ко мне на плечо, мех щекочет кожу.
– Прорывы Изнанки слишком опасны, хозяйка. В истории Флиппии есть трагичные страницы, когда из-за самонадеянной глупости одного мага твари успевали захватить целый город, а то и несколько городов. Тварей удавалось остановить очень дорогой ценой, хозяйка. После прорыва двести лет назад Флиппия осталась настолько обескровленной, что едва не прекратила своё существование. Думаю, даже сына короля за прорыв бы не пощадили. Начато расследование. Появление, как ты говоришь, «фигурки» очень опасно, их следует незамедлительно уничтожать. Лорду либо кто-то дал «фигурку», и это диверсия, либо вопреки строжайшему запрету её хранил герцог… Вероятно, молодого лорда накачают сильнодейсвующими зельями, чтобы привести в чувства и допросить, а станет он после этого овощем или выдержит, волнует разве что герцога.
– Лара? Разве она не должна сопровождать меня в госпитале?
– Прости, хозяйка, я не знаю. Я ведь был с тобой под куполом. Может быть, она ждёт, когда ты её позовёшь?
На прикроватной тумбочке бронзовый колокольчик.
Я уже протягиваю руку, чтобы позвонить.
– Хозяйка, подожди. Я должен сказать что-то важное.
