Сандрика тоже благодарит принцессу, не меня. Впрочем, я не в обиде, понимаю, что принцесса не простит, если Сандрика позволит мне получить хоть каплю признания.
Игра продолжается.
Я узнаю, что значит поспорить за чужой платок. Фант выполняет не настоящая владелица платка, а другая участница игры. Выполнив фант, она получает платок и право загадать фант настоящей владелице.
– Леди Бернара, ваша очередь, – обращается ко мне Изанна.
Двумя пальцами я приподнимаю платок:
– Кто хочет поспорить со мной за платок леди Миеллы?
Повезло так повезло.
– Я хочу, – вызывается принцесса.
Я изначально не собиралась создавать Миелле трудности, хотя шанс хороший. А разу уж принцесса вмешалась…
Пожав плечами, предлагаю:
– Ваше высочество, как насчёт того, чтобы исполнить четверостишие о весеннем пробуждении природы?
Принцесса кивает и зачитывает стихотворение, а затем предлагает Миелле сыграть на флейте.
Неужели вечер закончится мирно?
Остаётся несколько платков.
– Кто хочет поспорить со мной за платок леди Бернары?
– Я хочу!
Смутно знакомый голос… Говорящая выходит вперёд так, чтобы я смогла её увидеть, и я, наконец, узнаю её. Никогда бы не подумала, что встречу на вечере принцессы Катрину. Похоже родители девушки ещё влиятельнее, чем мне казалось. Карина, не скрываясь, переглядывается с принцессой. Я наблюдаю за ней со снисходительной улыбкой. В качестве «выкупа» за мой платок, Катрина тоже читает стихотворение.
– Кто-нибудь хочет поспорить со мной за платок леди Бернары? – обращается она к участницам.
Желающих не находится, никто не будет пытаться забрать трофей у леди, получившей одобрение принцессы.
– Леди Бернара, – Катрина поворачивается ко мне.
– Да, леди? – её именем я себя не утруждаю.
– Леди Бернара, мне показалось, вы грустите. Я знаю, что загадать! Подайте леди вина. Леди Бернара, выпейте до дна за здоровье её высочества!
И какой смысл? Принцесса не могла не понять, что первая порция в начале вечера на меня не подействовала.
Лакей склоняется передо мной, на вытянутой руке он удерживает на большой поднос, на котором стоит полный бокал вина.
Отказываться пить за здоровье принцессы неприемлемо…
Я поднимаю бокал:
– Леди, вы заблуждаетесь, я искренне наслаждаюсь чаепитием. Ваше высочество, ваше здоровье!
По наитию я догадываюсь встать и выпить вино стоя. С первого же глотка мне становится жарко, словно я пью живой огонь, согревающий, но не обжигающий, на языке остаётся ягодный привкус и чуждая вину кислинка.
Магия послушно справляется с алкоголем, а светлая грань дара освежает голову. Я ставлю бокал на поднос, улыбаюсь. Изанна бросает вопросительный взгляд на принцессу, та знаком показывает вернуть мне платок. Конечно, фант я выполнила безупречно, придраться не к чему. Я ограничиваюсь лёгким книксеном в адрес принцессы, забираю платок, мельком проверяю, что мне отдали мою, а не чужую вещь и сажусь.
Игра продолжается, девушки разыгрывают последние фанты.
По ощущениям время за полночь. Меня должно клонить в сон, особенно после вина, хотя я его и нейтрализовала, но почему-то усталость смывает неуместной бодростью. Вроде бы ничего плохого, но нормальным моё состояние не назвать. Мне подмешали что-то новое? Но зачем?! С первым разом всё понятно – отречение. В здравом уме я бы его не подписала. Хотят подставить как-то иначе и разрушить репутацию? Цель прежняя – лишить меня возможности стать герцогиней – но заходят с другого конца?
Грубо работают. Видимо из-за спешки. Но к чему она? Во дворец меня пригласил король, не принцесса…
Мысли путаются, думать становится труднее.
Я усилием воли разгоняю жар, туманящий сознание. Вот и ответ, почему Гедан не справился, подсыпали что-то, на что магия не подействовала. Надо уничтожить отраву как можно скорее, только одного желания оказывается недостаточно, подаренная богами энергетическая структура не срабатывает, она «не видит» отраву.
Жарко, щёки просто пылают.
– Леди Бернара? – окликают меня.
– Да?
Раз нельзя уничтожить отраву, я обращаюсь к светлой грани дара, и самоисцеление помогает. Жар отступает, но не уходит полностью. А чтобы уравновесить свет тьмой… Наверное, можно было бы придумать что-то получше, но я делаю первое, что приходит на ум. Внутри себя мне разрушать нечего, раз отраву магия не воспринимает, снаружи – нельзя. Я уничтожаю собственное нижнее бельё, всё равно под юбку проверять панталоны на мне никто не полезет.
– Мне показалось, вам дурно?
Я фокусируюсь на Миелле.
– Отнюдь.
– Хм…
– У нас остался последний фант, – объявляет Изанна.
Фант проходит мимо меня, какая-то из леди декларирует очередной стихотворный отрывок на заданную тему.
Наконец, принцесса завершает вечернее чаепитие и уходит в сопровождении фрейлин. Леди некоторое время ещё беседуют, видимо, выйти сразу после принцессы, не будучи частью её свиты, нарушение этикета, не уверена. Я дожидаюсь, когда леди начнут расходиться, выхожу в коридор.
Ко мне тотчас подступает служанка:
– Леди ат Шуа, доброго вечера. Позвольте проводить вас до ваших комнат?
– Благодарю.
Что-то не так. Определённо, что-то не так.
Принцесса видела, что вино на меня подействовало, пусть и не так сильно, как она рассчитывала. Почему она ушла? Почему мне позволяют вернуться?
Жарко…
Служанка поворачивает налево. Я следую за ней. Но разве мы не должны были повернуть направо, причём позже, после того, как минуем портрет черноглазой пышнотелой блондинки, запомнившейся мне сапфировой тиарой? Вот оно!
Я останавливаюсь, даже делаю шаг назад. Надо вернуться в основной коридор, пока служанка не заметила.
– Леди, вы ко мне? – раздаётся сзади прокуренный голос.
Развернувшись, обнаруживаю стоящего рядом брюнета. На парне из одежды только брюки и расстёгнутая рубашка.
Сомнений нет, он здесь не случайно, только я по-прежнему не понимаю, в чём суть подставы. Выдать меня замуж за этого брюнета? Просто опозорить, чтобы лишить возможности стать герцогиней? Кому я
Жарко…
Брюнет протягивает руку с явным намерением притянуть меня к себе.
– Кто…?
Розик догадывается, что вопрос к нему:
– Не знаю, хозяйка. Вряд ли кто-то значимый.
Да, значимый и умный в такую грязь не полезет, тот же принц аристократок и дочерей состоятельных горожан не трогает, а вот горничным, которым негде искать защиты, прохода не даёт.
