Лайма хотела напомнить ей про садовника, но решила, что будет
выглядеть старомодной.
— Пойдем предупредим Венерку, — неожиданно
всполошилась певица. — Она любит все планировать заранее. А то пригласит
ее в последнюю минуту — вообще откажется идти, останется дома сидеть, Егора
строить.
«Венерка, надо полагать, — это Венера Острякова, —
подумала про себя Лайма. — Жена Егора, симпатяги и секс-символа. Интересно
будет посмотреть на секс-символа вблизи. И на его выбор тоже».
Саша потащила ее еще дальше по дороге, к каменному забору,
украшенному разноцветным узором. Тем временем перед ними распахнулась калитка,
и на пороге появилась молодая женщина, которую Лайма поначалу приняла за
гувернантку. Она была миловидной, очень тщательно одетой и гладко причесанной.
Что называется, волосок к волоску. Прямые волосы убраны назад, все, кроме
длинной каштановой челки, строгие глаза и рот птичкой. Кажется, она намеренно
так сильно сжимала губы, чтобы показать, как сильно всем на свете недовольна.
— Здравствуйте, — сказала женщина им обеим, а
потом с укоризной обратилась к Саше: — Не стоило столько раз нажимать на
звонок. Так трезвонить можно только в случае чрезвычайного происшествия.
— Оно и случилось! Граков пригласил тебя в
гости, — с места в карьер сообщила та.
— Меня?!
— Ну, тебя, меня, Лайму. О, познакомься — это Лайма,
вдова Перворукова.
— Примите мои соболез… К Гракову? В гости?
Вероятно, это было из ряда вон выходящим событием. «Неужели
он и впрямь позвал нас к себе под влиянием момента? И я ему действительно так
понравилась?» — подумала Лайма. В сущности, в этом не было ничего
удивительного, ведь сейчас она была нацелена именно на то, чтобы нравиться.
— Проходите, — предложила Венера. — Лайма, я
должна познакомить вас с моим мужем.
Она вела себя чопорно и властно, как старая дева, привыкшая
распоряжаться выводком кошек. Менторский тон вступал в антагонизм с нежным
овалом ее лица и большими глазами. Шла она, чеканя шаг. Ни дать, ни взять —
директриса закрытой женской гимназии, выводящая своих питомиц на плац для
общего построения.
— Егор! — рявкнула Венера, когда ее вежливые призывы
ни к чему не привели. — Иди сюда!
— Иду, милая, — донесся до них бархатистый
голос. — Только не нервничай.
Лайма боялась, что сейчас из дому им навстречу выйдет
Бабушкин номер два — что-нибудь запущенное и ужасное. Однако секс-символ
оправдал ее лучшие надежды. Он был чисто выбрит, просто, но опрятно одет, хотя
немного утомлен. Без грима все его пятьдесят лет легко прочитывались на лице.
— Здравствуйте, девушки, — поздоровался он,
перебегая взглядом с Лаймы на Сашу и обратно.
В жизни его личное обаяние имело гораздо более высокий
градус, чем на экране. Волнистые светлые волосы, довольно длинные, придавали
Острякову вид романтика. Да уж, непросто выполнять секретное задание в таком
окружении. Лайма обменялась с Егором несколькими дежурными фразами. Было не
очень удобно проявлять сердечность в присутствии его жены. Венера зорко следила
за всем сразу — за поливом газона, за кастрюлей на плите, за птичками, клюющими
семена на ее грядках. И, конечно, за любимым супругом.
Лайма приглядывалась и прислушивалась. Ей еще предстояло
найти верный подход и к Венере, и к Егору. Кто-то из них может быть связан с
Лейтером и его тайной. «Особый список» службы безопасности включал в себя
жителей Богодуховки, которые свободно и довольно часто ездили за рубеж. И
практически каждая фамилия из этого списка была на слуху у всей страны. Ну и
работенка!
Лайма задумалась и пропустила довольно большой кусок
разговора. Поэтому, когда Венера обратилась непосредственно к ней, вздрогнула и
растерянно улыбнулась:
— Что, простите?
— Мне хочется зайти к вам и посмотреть, как вы
устроились.
Ее глаза так и сверлили Лайму. Та мгновенно насторожилась.
Неожиданный визит всегда застает человека врасплох. Так Венера хочет застать ее
врасплох? Для чего? Впрочем, отказываться нельзя ни в коем случае. Одинокая
вдова, жадно ищущая дружбы и поддержки, ни за что не откажет новой знакомой в
такой малости.
— Так пойдемте прямо сейчас! — Лайма сделала
воодушевленное лицо и поднялась с места. — Я сварю вам вкуснейший кофе.
Меня научил знакомый турок…
Она надеялась, что дело ограничится одной Венерой, но нет.
Венера позвала с собой мужа, и тот покорно согласился:
— Конечно, милая.
Саша — за компанию! — тоже решила идти ними пить кофе.
Корнеев, который должен был сидеть в подвале и подниматься наверх только по
особой договоренности с Лаймой, ничуть ее не беспокоил. И, надо сказать,
напрасно. Ей и в голову не пришло, что необходимо напоминать ему об
осторожности каждый день. Когда долго ничего не происходит, начинаешь привыкать
к этому и запросто можешь потерять бдительность. Однако до сих пор Корнеев не
проявлял особого легкомыслия.
Когда они всей компанией вошли в калитку, то заметили
Анисимова, который при виде большой делегации удивленно вскинул голову. Лайма
едва не задохнулась от возмущения — этот тип действительно начал строить забор!
Довольно вшивый заборчик, надо сказать, но тем не менее. Возле тех самых —
спорных! — жасминовых кустов валялся нехитрый столярный инструмент и кучка
досок, которую писатель натаскал из сарая.
Может, она перестаралась? Пережала? Ведь мужчина игнорирует
привлекательную женщину только в одном случае: если понимает, что ничего от нее
не добьется.
Этот забор был своего рода демонстрацией силы. «Ну, погоди
же!» — подумала Лайма. Она-то рассчитывала, что не потратит на Анисимова много
времени. Даже похвасталась этим перед Корнеевым. Кажется, она поторопилась.
Самонадеянность — не лучшее качество для секретного агента.
— Антон, пойдете с нами? — лисьим голосом спросила
Саша, которая, судя по всему, не могла спокойно пройти мимо любого мужчины. Ей
обязательно нужно было обращать на себя внимание, кокетничать, искрить и
любоваться собой. — Лайма пригласила нас выпить по чашке кофе и
посмотреть, как она устроилась.
Анисимов поймал взгляд Лаймы, загнул уголки губ вверх и
ответил:
— Если вы не против.
— Конечно, нет! — Она выдавила из себя радушную
улыбку. — Вас я тоже с удовольствием напою кофе.
«А лучше ядом», — про себя добавила она.
С мармеладным выражением на лице Анисимов отложил молоток и
направился к ним. Пожал руку Егору Острякову и спросил у Лаймы:
— А у вас есть сливки?
— У меня все есть, — откликнулась она.
Войдя в роль приветливой хозяйки, поднялась на крыльцо и
широко распахнула дверь:
— Проходите, пожалуйста, располагайтесь, чувствуйте
себя как дома. Не обращайте внимания на беспорядок, я еще толком не
обустроилась…
