Она выжидательно посмотрела на всех своих гостей по очереди:
— А при чем здесь убийство Леночки?
Ей никто не ответил. Вместо этого Лайма попросила:
— Саш, а ты не можешь разбудить Гарика?
— Чего его будить? Он наверняка уже проснулся. Видите,
свет во флигеле горит?
Она взяла со столика мобильный телефон, набрала номер и
сказала в трубку:
— Гарик, к тебе тут вопросы возникли. Дело срочное,
приходи сейчас.
Медведь с тревогой поглядел в окно и тихо спросил у
Анисимова:
— Не сбежит?
— Почем я знаю? — так же тихо ответил тот. —
Кажется, я в вашей компании играю роль Гастингса. Нет, скорее Лестрейда. Мое
дело — стоять с глупым лицом.
Гарик выглядел не лучшим образом. Он явно хотел спать и
одновременно беспокоился по поводу появления в доме целой группы людей в столь
неподходящее время.
— У меня только один маленький вопрос, — подала
голос Лайма, и никто не осмелился спросить ее, по какому, собственно, праву она
задает эти вопросы. — Помните, вы делали террасы? Из «блинов» от штанги?
Вы мне сказали тогда, что у соседа украли штангу, а груз он хотел на свалку
отвезти?
— Ну?
— У кого украли штангу? — напряженным голосом
спросила Лайма.
— У Гракова, — ответил Гарик. — А в чем
дело-то?
— Я пытаюсь понять, как убийца готовил свои
преступления.
— А штанга-то как во все это замешана?
— Может, и никак, — ответила Лайма скорее себе,
чем Гарику. — А может, она очень важную роль играет. Мы это потом узнаем.
— Загадками говорите, — обиделся тот.
В ответ Лайма попросила его не бегать по поселку и не ходить
в гости,
— Даже к Егору, — шепнула она садовнику на ухо.
Гарик испуганно вскинул голову, и она поняла, что теперь-то
он точно останется в своем флигеле.
Когда они вышли из калитки и за ними защелкнулся замок,
Лайма скомандовала:
— Теперь идем к Острякову. Я должна услышать его версию
по поводу часов. Складывается впечатление, что он снял часы перед убийством,
чтобы их не испортить, а после убийства снова надел. Эти часы не дают мне
покоя.
Анисимов с Медведем переглянулись — про часы они не знали
ровным счетом ничего. Как два верных пажа, стояли они за спиной Лаймы, когда
отворилась калитка и сам хозяин дома появился перед их светлыми очами.
— Вы чего это? — с подозрением спросил Егор, глядя
на них круглыми глазами. — У вас выпивка некстати закончилась?
— Мы только на два слова, — ответила Лайма. —
На той самой вечеринке, когда погибла Леночка…
— Что?
— Вы зачем-то сняли часы и положили в библиотеке на
полку.
— Вы за мной шпионили?
— Егор, — не обращая внимания на то, что
секс-символ ощетинился, продолжала Лайма, — есть у вас хоть какое-то
объяснение этому?
— Пошли вы к черту! — ругнулся Остряков и
попытался захлопнуть калитку, но бдительный Медведь успел поставить ногу, и у
того ничего не вышло.
— Я расскажу Венере про Гарика, — тихо пообещала
Лайма.
У Острякова изменилось лицо. Он с трудом взял себя в руки и
нагло ответил:
— Она знает.
— Зато другие — нет. Ни ваши фаны, ни пресса…
— Гарик уехал в город, и я нервничал, — быстро
ответил Егор. — И чтобы постоянно не смотреть на часы, я их снял и оставил
в библиотеке.
«Я думал, она тут красуется, ножки свои показывает, —
думал потрясенный Анисимов про Лайму, — а она, оказывается, вела настоящее
расследование. Вон какие детали заметила!»
— Я подозревала что-нибудь в этом роде, —
вздохнула Лайма. — Но должна была узнать точно. Чтобы не совершить ошибки.
Не успели мужчины спросить, что она собирается делать
дальше, как увидели Корнеева, несущегося по дороге прямо на них. Глаза у него
были выпучены, нижняя челюсть отвисла, рот открыт в немом крике.
— Что?! — взревел Медведь. — Бабушкин сбежал?
— Спокой… Спокой… Спокойно! — еле-еле отдышался
Евгений. — Олег на месте. Просто у меня все получилось! Лайма, ты даже не
представляешь, что сейчас выскочило!
Она сразу догадалась, что Корнеев имеет в виду поисковую
систему, в которую он ввел какой-то запрос по поводу Гюнтера Брауна. Поисковая
система выдала ответ, который поразил его в самое сердце.
«Что у него выскочило? — раздраженно подумал
Анисимов. — Очередной болт из головы?»
— С ним точно все в порядке? — тихо спросил он у
Медведя, и тот коротко ответил:
— У него ай-кью высокий. А это, — он покрутил
рукой вокруг головы, — издержки интеллекта.
— Не стоит вопить прямо на улице, — шикнула на
Корнеева Лайма. — Ты хочешь все испортить?
Корнеев не хотел, поэтому поскорее повел их обратно домой.
Прежде чем дать ему высказаться, Лайма ушла в другую комнату и позвонила
Тагирову.
— Извините, что так рано, босс, но дело мы закончили.
Да, я точно знаю, кто это. Только доказать будет трудно, наверное, — с поличным
его взять не удастся. Можно, конечно, попробовать заманить его в ловушку…
Тагиров наотрез отказался ждать. Сказал, что немедленно
высылает в Богодуховку сотрудников.
— Пока его не возьмете, ребята в твоем полном
распоряжении, я их предупредил. И не нужна нам никакая ловушка, мы его и так
расколем.
Положив трубку. Лайма вернулась к возбужденному Корнееву.
— Знаешь, что я сделал? — торжествующим тоном
спросил тот. — Я переписал из книги Гюнтера Брауна названия всех мест,
которые немец посетил вместе с Граковым: они были на подписях к фотографиям.
Потом добавил к этому списку слово «метеорит» и запустил поиск. Посмотри, что
получилось!
Лайма повернула к себе ноутбук и углубилась в чтение. Уже
через пару минут она громко присвистнула:
— И кто бы мог подумать? Мне такое просто в голову не
пришло!
— Никому не пришло, — ответил Корнеев.
Медведь не выдержал и ехидно спросил:
— Вам не скучно?
Анисимов рассмеялся. Он давно уже смирился с тем, что
объяснений придется ждать долго, может быть, всю жизнь. В любой момент эти
деятели могут турнуть его из дому. В конце концов, он ведь не следователь.
— Гюнтер Браун — профессиональный фотограф, —
объяснила Лайма Анисимову. — Он вместе со Степаном Граковым объездил
полмира. Делал в экспедициях свои знаменитые снимки. Евгений взял список мест,
соединил названия этих мест со словом «метеорит» и ввел в поисковую систему
Интернета. Система выдала несколько десятков статей, и все об одном и том же.
