Неудивительно, что, вернув себе все свои убойные цацки, Гена выдал через браслет такой всплеск облегчения, что заставил меня улыбнуться.
Поездка обратно на Бесшабашку показалась для нас с Элей крайне утомительной, поэтому по приезде мы не стали затягивать и приступили к делу, как два перевозбудившихся подростка.
Это, конечно, не то чувственное безумие с мощными разрядами, что было у меня с Коломбиной, но все равно намного лучше, чем секс с обычной женщиной.
Уже когда все закончилось и мы, просто обнявшись, лежали, я спросил:
– Эля, скажи, что ты вообще нашла во мне? Не сейчас, когда я превратился в красавца со славой успешного строптивца, да еще и с крутым прозвищем, а когда на меня без жалости и глянуть-то было невозможно. Загнанный, запуганный и далеко не красавец.
– Ты и сейчас не красавец. – Эля засмеялась, похлопав меня по животу, где кубики намечались лишь в очень далекой перспективе. – А когда увидела тебя в первый раз, все действительно было еще печальнее. Просто ты кое-чего не понимаешь, Никита. Этот город забит эгоистами. Здесь все думают только о себе, и ни о ком другом. Я столько раз обжигалась на подонках и просто самовлюбленных тупицах. А когда поняла, что ты ради ребенка, который тебе даже не дальний родственник, шагнул в абсолютную неизвестность, то тут же влюбилась. Сразу начала планировать, как сделаю из тебя Аполлона, к тому же доброго, заботливого и храброго.
– Ох, милая, – криво улыбнулся я, – боюсь, что ты в пролете почти по всем пунктам, кроме заботливого. Да и забота моя порой выходит какой-то странной. Так что думай, а пока давай вернемся к теме эгоизма.
Сказав это, я потянулся к тумбочке, где лежала гривна, которую Эля стянула с меня чуть ли не раньше рубашки. Она тут же напряглась, но я не собирался уступать. Раньше в постели с женщиной я не использовал ментальный артефакт, вот и захотелось попробовать.
– Надеюсь, ты знаешь, что прочитать чужие мысли невозможно, – пояснил я свои намерения. – А вот распознавание эмоций ведет к пониманию желаний.
В глазах Эли отразилась верная догадка, и она не ошиблась. В следующие два часа именно понимание желаний партнерши дало потрясающий эффект.
Глава 8
Беловодская зима навалилась на славный Нью-Китеж-град всей своей тяжестью. Выпавший в воскресенье слабый снежок уже ночью превратился в настоящий снегопад, а утром понедельника разразилась первая магическая буря.
Приходу бури обрадовались все, как и густому снегу, упавшему на город. Дело в том, что буря повысила в городе магический фон и все, кому не хватало подпитки тонизирующих амулетов, взбодрились. Если в уделах внешки приходилось запускать стабилизирующие вышки, то в Китеже обитало столько людей, в той или иной степени поглощающих энергию, что действие бурь сглаживалось и никому не приносило ни малейших проблем. Что же касается снега, то коммунальные службы к нему были полностью готовы. Еще затемно по улицам с тихим рокотом покатились снегоуборочные машины.
Все это благолепие я наблюдал из спальни через окно, которое выходило в накрытый белоснежным покрывалом двор. Правда, надолго этот покров не задержится, потому что наши старики оказались не менее деловыми, чем коммунальные службы Китежа. Дед Анджей уже вышел во двор с широкой лопатой. Словно маленький комбайн он устремился к воротам, оставляя за собой аккуратную тропинку. Следом, явно решив изменить схему тренировки, за снег взялись Гена и сонно-угрюмый Вадик в легких спортивных костюмах. Ну, эти точно не замерзнут, и скоро от них начнет валить пар, как от паровозов.
Да уж, нет большего удовольствия, чем наблюдать за тем, как другие работают. Впрочем, картина спящей Эли тоже радовала взгляд. Хотя безмятежной моя подруга оставалась недолго, ведь запах принесенного тетушкой Пин кофе уже проник в ее сон. Свою порцию я к этому времени успел ополовинить. Хорошо, хоть хватило совести не сожрать положенную мне часть омлета, который приготовила тетушка Пин.
– Завтрак в постель, – промурлыкала Эля, втянув в себя воздух, но так и не открыв глаза. – Скажи еще, что это ты сам приготовил.
– Да, – с улыбкой ответил я. – Причем делал это нагишом в одном переднике. Правда, тетушка Пин не поняла всей романтичности этой картины и выгнала меня из кухни.
– Ты серьезно? – Эля села на кровати, прикрывая простыней грудь.
– Конечно, шучу, – хмыкнул я, увидев ее озадаченное личико. – Ты видишь у меня на голове шишку? А она бы была, заявись я на кухню в столь непотребном виде. Тебе помочь устроиться с этой штукой?
Под штукой я подразумевал специальную подставку для приема пищи в постели. И где тетушка ее только нашла? Если честно, питание в постели я считал прерогативой исключительно серьезно больных людей. С другой стороны, не хотелось портить момент.
– Нет, я сначала в душ, а потом мы сядем за стол, как все нормальные люди, – в очередной раз порадовала меня Эля.
На секунду меня даже кольнуло огорчение, что весной мы расстанемся на целых десять месяцев, если не навсегда, но тут уж ничего не поделаешь. Даже наличие у меня изрядного количества истинного серебра пока ничего не меняло в жизненных раскладах.
Эля появилась из ванной комнаты в халате и с очаровательно мокрыми волосами. Затем она с такой жадностью накинулась на омлет, что у меня даже слюнки потекли.
После завтрака мы немного подурачились, но в пределах разумного – в отличие от меня у нее был жесткий рабочий график.
Уже полностью одетая Эльвира искала телефон для вызова такси, а я снова подошел к окну, повинуясь странному чувству неправильности отдельно взятого сегмента мира вокруг меня. Вряд ли это предчувствие угрозы, просто в ментальной изнанке появилась едва заметная, но настораживающая нотка.
Во дворе вроде все нормально. Мало того, там появилась Златка и внесла серьезные изменения в общий план уборки снега. Она организовала половину снегоуборочной команды на создание монументального снеговика, который явно задержится здесь надолго.
Так что же меня насторожило?
Ответ пришел через мгновение, когда открылась калитка в наших воротах.
– Эля, повремени пока с вызовом такси.
– А что случилось? – Пыхнув любопытством, она подошла поближе, а затем выдала такую волну беспокойства, что мне пришлось ее успокаивать:
– Все нормально, он нам не враг.
Я был не слишком уверен в высказанном утверждении, но точно не собирался пугать Элю еще больше.
– Ты знаешь, кто это? – напряженным голосом, явно не понимая моего спокойствия, спросила лекарка.
Ей этот персонаж явно неплохо знаком, и мне стало даже любопытно, откуда такая осведомленность.
– Знаю. Побудь, пожалуйста, в спальне, – попросил я и, поцеловав ее в висок, быстрым шагом направился к двери.
Мне действительно был известен человек, вошедший в освобожденную от снега калитку. Когда я выскочил на крыльцо, торопливо натягивая на себя пальто и шляпу, истинный боярин Котов – правая рука князя Буслаева – все еще стоял у ворот, с легкой улыбкой наблюдая за процессом создания снеговика.
