После всего этого мое облачение прошло как-то обыденно. Мелкие артефакты распихал по кармашкам пояса. Дополнительный наруч на правую руку чуть разбавил готичную картинку своим серебристым блеском – тяжелый разрядник зачернить не получится при всем желании. Под него даже пришлось доплачивать за укрепление рукава куртки, иначе долго бы он не продержался.
Стандартный артефакт силового щита на фоне «ледяного доспеха» вообще терялся. Пусть поделка Барабаша и уступала по мощности творению старых мастеров, но зато этот щит был значительно гибче и позволял создавать силовое поле различных форм и размеров – от метрового диска до сферы, за которой я мог укрыть трех человек.
И опять же все упиралось в количество энергии, и тратить ее нужно осторожно, а то никакой дыхалки не хватит.
Из немагического оружия у меня был «вепрь» и насильно впихнутый пистолет в набедренной кобуре.
– Вроде все. – Снова надев плащ и поправив шляпу, я перевел взгляд с Гены на Саню.
– Не все, – чуть помявшись, сказал артефактор.
– Денег не дам, – тут же отреагировал я.
От воспоминаний, во сколько мне обошлась вся эта красота, настроение портилось моментально.
– И не надо, – вставил Барабаш.
– И серебра тоже не дам, – прекрасно понял я, к чему он клонит.
– Но там всего лишь чуток, граммов сорок. – В голосе артефактора прозвучали просящие нотки.
У Сани явно случился творческий припадок. Лишь он способен побороться с ленью и разгильдяйством артефактора.
– Ладно, вещай, – со вздохом разрешил я.
– Помнишь, ты хотел расплавить трофейный пистоль? – с хитрым прищуром спросил Барабаш.
– Похоже, прибавки в серебре не предвидится, а, наоборот, намечается растрата, – выдвинул я не самое приятное предположение.
– Да, – радостно подтвердил мои подозрения Барабаш, – я придумал, как переделать его под тебя. Получится убойная штука. Эдакий мини-гранатомет.
– А мне? – влез в разговор оружейный маньяк Баламут.
После ритуала он распространил свою страсть к обычным стреляющим железкам на артефактное оружие, которое стоило несоизмеримо больше.
– Рука в солидоле, – уже всерьез разозлился я. – Гена, ни одна любовница Людовика Четырнадцатого не обходилась так дорого казне Франции, как ты нашему общаку. Уймись уже. А ты, безумный ученый, доделывай свой гранатомет и после этого начинай принимать заказы со стороны. Хватит сидеть на моем загривке и переводить чужое серебро.
В общем, расстроили они меня своими хотелками, так что из подвала я выбирался хмурый и раздраженный. Причем ненароком расплескал свое настроение. Мои домочадцы притихли и быстро занялись повседневными делами.
Эли уже не было – она задержалась лишь на представление и упорхнула на работу. Поэтому разводить политесы было не с кем. Захватив Вадика, мы проследовали к броневику. Наш юнга выглядел немного разочарованным. Оно и понятно – мы с Геной в обновках словно сошли со страниц комикса, а ему досталась лишь жилетка, да и ту приходилось прятать под пуховиком.
Закрепив карабины в специальных зажимах, мы расселись по своим местам. Вадика уже давно натаскивали как запасного стрелка, так что он занял кресло у пульта управления башней.
Дорога до Полигона стала для нас настолько обыденной, что никто уже не пялился в окна. Да и на проходной пропускали почти без задержек. Дружинник лишь заглядывал внутрь, чтобы поздороваться и проверить, не везем ли мы кого-то лишнего.
Еще один тренировочный день, как обычно, начался в бункере Захара. Старый инструктор проверил наше снаряжение. Немного поворчал, но в целом одобрил. Затем мы размялись. Пока тактические связки отрабатывали, так сказать, на холостую. Стреляли и лупили конструктами только в специальные мишени, но недолго нам оставалось сдерживаться, ведь сегодня перейдем на главную тренировочную площадку Полигона, там можно уже не бояться повредить стены и позволить себе разойтись на полную катушку. Но перед тем как мы покинули логово Коршуна, он провел еще одну лекцию:
– Баламут, я заметил, что ты постоянно тянешь одеяло на себя.
– А это плохо? – встретил Гена в штыки намеки инструктора.
– Плохо, – жестко надавил Захар. – И дело даже не в рисунке боя. Да, у тебя опыта больше, а еще наглости и дури, но решать все же должен Демон. Потому что именно ему отвечать за последствия.
– Теперь ты, – повернулся он ко мне. – В тебе есть необходимая жесткость и хватка, но при этом много лени и осторожности, а еще ты привык потакать этому шустрику. Да, благодаря наручам вы чувствуете друг друга в бою, как мало кто в этом городе, и именно поэтому тебе легче отдать инициативу Баламуту. Это плохо, и дело не в том, что ты маг, а он нет. Дело именно в ответственности. Так что держи вожжи крепче и не бойся обидеть друга, потому что обидчивость – это слабость, а слабость в нашем деле ведет к чему?
– К смерти, – хором проворчали мы с Геной формулу, которую Захар вбивал в нас все эти две недели.
– Молодцы, – хмыкнул инструктор. – Что же, пора переходить в песочницу для взрослых мальчиков.
Захар по-прежнему плотно закрывал свое ментальное поле, но какие-то крохи злобного предвкушения все же просочились. И это мне откровенно не понравилось.
Проследовав за ковыляющим инструктором, мы добрались почти до периметра базы, где под одним из самых больших валов располагался просторный бункер. Обширное помещение могло удовлетворить любые тренировочные требования. Ближе к входу располагалась классическая арена с местами для зрителей. Чуть дальше – площадка с кучей хлама в качестве препятствий и укрытий, где наверняка сходились друг с другом отряды. В средней части вытянутого помещения была создана имитация переулка с парой мусорных контейнеров и бутафорскими арками и дверьми. А вот у дальней стены виднелись окна непонятно как оказавшегося под землей трехэтажного кирпичного дома. Там явно отрабатывались штурмы зданий.
Стены всего подвала были испещрены защитными рунными цепочками, но, несмотря на это, там хватало выбоин в сверхпрочном бетоне. Похоже, здесь действительно можно не стесняться в работе с магией.
– Нравится? – горделиво спросил инструктор.
– Масштабно, – высказался Гена за нас обоих. – Есть где разгуляться.
– Вот и разгуляетесь. Гарантирую, что через час будете выливать пот из сапог.
Уловив волну удовлетворения от друга, я повернулся к нему и ядовито сказал:
– Вот не зря тебе тогда сделали такой намордник. Признайся хоть самому себе, что ты мазохист.
– Не, я садист. Просто то, что делает меня сильнее, принимаю с радостью, – вызывающе ощерился мой друг.
– Вот все мазохисты так и говорят.
Пока мы стебались друг над другом, из-за разваленного сарайчика на площадке для групповых игр вышла компания дружинников.
