У двери послышались шаги. Сердце Сары забилось быстрее, так как она надеялась увидеть Арента, но это всего лишь слуга принес еще вина.
Сара покачала головой, сердясь на себя за неуместное воодушевление. Ей было любопытно, что удалось разузнать Аренту, но его место за столом пустовало так же, как и место виконтессы Дилвахен, которая не смогла присутствовать из-за недомогания.
По крайней мере, у присутствующих было о чем посплетничать.
Целый час они обсуждали возможные причины ареста Сэмюэля Пипса, потом перешли к здоровью и родословной Дилвахен, однако все высказанное было лишь предположениями. Никто, кроме капитана Кроуэлса, не видел виконтессу воочию, а тот просто сухо сказал, что это больная женщина, от кашля которой, наверное, листья с деревьев облетают подчистую.
– Дилвахен, – обеспокоенно пробормотала Сара.
В детстве ее заставляли запоминать генеалогические древа знатных родов, дабы она не посрамила отца, не узнав важного гостя на ужине, но фамилия Дилвахен была ей незнакома.
Среди гула разговоров зазвучал смех Кресси. Сидеть в каюте и хандрить было не по ней. Веселая беседа была ей необходима как воздух. Одним из главных талантов Кресси была способность убеждать собеседников, что до встречи с ними ее день был серым и скучным.
Сейчас она разговаривала со Рейньером ван Схотеном, слегка касаясь пальцами его руки. По восторженному взгляду мастера-негоцианта было ясно, что еще немного – и она будет из него веревки вить.
Сара не понимала, зачем это нужно Кресси. Ван Схотен был докучлив, неприятен, вечно пьян и явно не способен общаться без ехидства. Потому-то за ужином все старались сесть от него подальше.
Корнелиус Вос, по обыкновению, держался чуть в стороне. Заложив руки за спину, он наблюдал за Кресси, и на его лице, как и всегда в ее присутствии, отражалась любовная тоска.
В душе Сары жалость боролась с досадой.
Вос занимал приличное положение и обладал как большой властью, так, очевидно, и не меньшим богатством. Многие женщины были бы счастливы разделить с ним жизнь, он же выбрал ту, союз с которой был для него невозможен.
Кресси Йенс была самой желанной женщиной в Ост-Индской компании.
Редкая красавица, она прекрасно музицировала, слыла остроумной собеседницей и, по собственному признанию, была искусна в постели. Такие женщины встречались редко, и их очень ценили.
Ее первым мужем был невероятно богатый торговец, а вторым – лучший в мире охотник за ведьмами. После загадочного убийства второго мужа Ян сделал Кресси своей метрессой, а теперь она собиралась замуж за какого-то герцога во Франции.
Бедный, скучный Вос, жалкий в своем обожании, мог с тем же успехом влюбиться в луну. Ее и то было бы легче затащить к себе в постель.
Увидев Сару в кресле, Кресси извинилась перед собеседником и поспешила к подруге.
– Какое прекрасное общество! – радостно воскликнула она; ее глаза слегка повлажнели от вина. – Ты чего дуешься тут в темноте?
– Я не дуюсь.
– Все раздумываешь…
– Кресси…
– Пойди и найди его.
– Кого?
– Арента Хейса, – сказала Кресси с нажимом. – Ты же с ним хочешь поговорить, вот и найди его. Будете смотреть друг на друга и вести целомудренные разговоры о прокаженных, демонах и прочих ужасных вещах. Я была бы рада знать, что вы совместно боретесь со злом.
Сара покраснела, а Кресси, лукаво хихикнув, потянула ее за руки и заставила встать с кресла.
– Я так поняла, он расположился под галфдеком, – сказала подруга. – Через две стены отсюда, в дальнем конце рулевого отделения.
– Я не могу пойти туда, – неуверенно возразила Сара. – Я здесь самая знатная дама.
– Да все ты можешь, – отмахнулась Кресси и добавила торжественным тоном: – Как самая знатная дама, ты можешь делать все, что пожелаешь. Кроме того, Ян уже спит, так что ему все равно. Я скажу всем, что тебе нездоровится.
Сара с благодарностью коснулась подругиной щеки:
– Ты – чудо.
– Знаю.
– Не подпускай к Лии мастера-негоцианта, – попросила Сара, делая шаг к двери. – Он омерзителен.
– Да не обращай ты внимания на Рейньера. Он заслуживает жалости, а не презрения.
– Жалости?
– Разве ты не видишь, как страдает его сердце? Ему больно, вот он и делает больно другим. – Кресси задумалась. – Кроме того, он пьянее, чем король на своем свадебном пиру. До кровати-то сам дойти не сможет, не говоря уже о том, чтобы приставать к Лии, но будь по-твоему. – Предвосхищая вопрос, она добавила: – Я прослежу, чтобы кто-нибудь надежный проводил нас до кают. А теперь ступай, ищи своего дикаря.
После яркого света кают-компании Сара вступила в темноту рулевого отделения. Где-то вдалеке, вроде бы на носу корабля, кто-то хрипло пел под виолу. Сделав несколько шагов, Сара поняла, что звуки доносятся со шканцев.
Капитан предупреждал, что женщины не должны расхаживать по кораблю ночью в одиночестве, однако Сара всегда отличалась любопытством.
Подобрав юбки, она поднялась по трапу и пошла на звуки музыки.
Арент играл на виоле в свете стоявшей на бочке свечи. Глаза его были закрыты, крупные пальцы проворно перебирали струны. Якоб Дрехт сидел напротив и пел грустную песню. Он склонился вперед и опустил руки между колен. Грозная шпага лежала у его ног. Рядом валялись две пустые бутыли из-под вина, третья стояла на бочке. Значит, они тут уже давно.
Увидев Сару, Дрехт вскочил на ноги, опрокинув скамью.
Музыка резко оборвалась. Арент уставился на Дрехта, потом заметил за его спиной Сару. Искренне улыбнулся. Она улыбнулась в ответ, удивляясь тому, насколько она рада его видеть.
– В-ваша м-милость, – запинаясь, проговорил Дрехт, стараясь не показывать, что он пьян. – Вам нужна помощь?
– Не знала, что вы поете, капитан стражи. – Сара похлопала в ладоши. – Хотя вы уже столько лет охраняете мою семью.
– Форт большой, госпожа, – ответил Дрехт. – А я пою очень тихо.
Сара посмеялась над шуткой, потом обратила внимание к Аренту:
– А вы, лейтенант Хейс?
– Все так же просто Арент, – мягко поправил он.
– Вы прекрасно играете.
– Единственная полезная вещь, которую я привез с войны. – Арент погладил виолу. – И еще отличный рецепт грибной похлебки.
– Вы направляетесь в каюту, ваша милость? – поинтересовался Дрехт. – Позвольте сопроводить вас?
– Вообще-то, я пришла поговорить с Арентом, – ответила Сара.
– Тогда вам лучше сесть. – Арент подвинул к ней скамью.
– Я помогу, ваша милость, – услужливо предложил Дрехт.
