Из кубрика под баком, где отдыхала команда, слышался юношеский голос, моливший о пощаде:
– Я никогда, честное слово, я не…
– Треплешься о корабельных делах с чужаками? – ответили ему сердито. – Сколько она тебе заплатила?
Раздался звук удара и вопль.
Арент вошел в мрачную каюту с низким потолком. От качающегося наверху фонаря шло больше чада, чем света. Сидевшие на полу у стен матросы курили трубки и смотрели на то, как гора мускулов, то есть Йоханнес Вик, выбивает дух из какого-то юнца.
Тот лежал на полу, Вик навис над ним – кулаки сжаты, костяшки пальцев в крови.
– Нет, мистер Вик, я не говорил, я никогда…
– Ты чертов лжец, Генри. – Вик пнул юношу в живот. – Куда подевал деньги? Где они?
Арент понял, что это тот самый плотник, с которым Сара разговаривала утром. Она заплатила ему три гульдена за рассказ о прокаженном.
– Довольно! Прекрати! – прорычал Арент.
Йоханнес Вик оглянулся.
– Это корабельные дела, – ухмыльнулся он, обнажая гнилые зубы. – Топай к себе.
– И что случится с ним, когда я уйду? – Арент кивнул на юношу.
Вик вытащил маленький ржавый кинжал из голенища:
– Все, что я пожелаю.
Арент остался на месте:
– Этим кинжалом ты отрезал Боси язык?
Вик на мгновение замешкался:
– Ага, точно. – Он провел пальцем по лезвию. – Не самая острая штука, скорее пилил, чем резал. Пришлось попотеть, но вышло неплохо.
– Тоже корабельные дела?
Вик развел руки, показывая широту своих владений:
– Все, чем я занимаюсь, – это корабельные дела. Так ведь, ребята?
Матросы забормотали что-то в знак согласия. Кто неохотно. Кто с готовностью. Очевидно, не все одобряли эти дела.
Вик осклабился на Арента:
– Я тебе скажу, что еще будет корабельными делами. Исчезновение пассажира, который зашел за грот-мачту и оказался изрезанным на кусочки.
Сзади послышались шаги, из темноты выступили с полдюжины матросов. На их лицах читалась готовность убивать.
– На кораблях нередки несчастные случаи, – подытожил Вик.
Арент посмотрел в его единственный глаз, в котором отражались воспоминания обо всех виденных ужасах.
– Что означает лаксагарр? – спросил Арент. – Это ведь на норне? Говорят, ты знаешь этот язык.
– Уноси ноги, солдат, – сказал Вик.
– Без юноши не уйду.
Вик присел на корточки около избитого парня и вогнал кинжал в доски рядом с его головой.
– Слышал, Генри? Добренький солдат беспокоится за тебя, боится оставить тебя с нехорошим Виком. Что скажешь? – Взгляд Викового глаза уперся в Арента.
Генри поднял голову и процедил сквозь окровавленные зубы:
– Сгинь, солдат. Лучше умереть, чем… принять твою помощь. – Он с трудом сглотнул и опустил голову на пол.
Вик потрепал юношу по щеке и процедил:
– Тебе здесь не рады, солдат. Больше предупреждать не стану.
– Нет, это я тебя больше предупреждать не стану, – спокойно ответил Арент. – У меня есть дела в этой части корабля, а значит, я буду тут проходить каждую ночь. Если кто-нибудь из вас, негодяев, вздумает меня задерживать, я перережу ему глотку и выброшу за борт.
Под его взглядом матросы отступили, но свирепое выражение, мелькнувшее в глазах Арента, уже исчезло. Он открыл люк и спустился в каюту парусного мастера.
Мастер храпел в койке и не пошевелился, когда Арент открыл второй люк и направился в закуток перед камерой Сэмми. Лаз был все таким же узким, но Аренту все же удалось через него протиснуться.
Дрехт поставил караульного, как и обещал. К удивлению Арента, им оказался Таймен, тот самый мушкетер, которого Сэмми утром поймал на жульничестве. Эггерт охранял пассажиров, а Таймен – Сэмми. Очевидно, Дрехт развел повздоривших приятелей как можно дальше друг от друга.
Таймен было выпрямился, но, увидев вошедшего, снова привалился к стене.
Крошечный люк позади вел в трюм. У Арента запершило в горле от аромата пряностей, пока он отпирал дверцу в камеру. Наконец засов со скрипом поддался, и наружу вырвался едкий запах блевотины и нечистот.
– Сэмми? – Арент закашлялся и, прикрыв рот, вгляделся в темноту.
Полоски лунного света, пробивавшиеся сквозь решетку верхнего люка, высвечивали три пустых крюка на стене и нижнюю часть переборки, все остальное тонуло во тьме.
Послышался глухой удар, и из дверцы вывалился Сэмми, отчаянно дрыгающий руками, ногами и хватающий ртом воздух. От лунного света он застонал и закрыл глаза руками.
Арент опустился на колени и положил ладонь ему на руку. Мертвенно-бледный Сэмми весь дрожал, на заросшем щетиной подбородке виднелась засохшая рвота.
Арент в ярости сжал кулаки. Он не мог допустить, чтобы друг и дальше так мучился.
Сэмми ошеломленно посмотрел на него сквозь пальцы:
– Арент?
– Прости, я не мог прийти раньше. – Арент протянул ему бутыль с вином.
– Я не ожидал, что ты вообще придешь, – ответил Сэмми, вытаскивая из бутыли пробку и заглатывая вино; красные струйки стекали по подбородку. – Я уж думал, меня тут навсегда заперли… – Он осекся, потом встревоженно проговорил: – Тебе же нельзя сюда. Если генерал-губернатор узнает…
– И так знает, – перебил его Арент. – Он разрешил прогулки в полночь, при условии, что я буду тебя сопровождать. Я договорюсь, чтобы и днем разрешил.
– Как тебе это удалось? – Сэмми непонимающе наморщил лоб. – Что он потребовал взамен? Чем тебе пришлось пожертвовать?.. – Его голос взвился. – Скажи ему, что ничего не надо. Не допущу, чтобы ты ходил в должниках у такого человека, как Ян Хаан. Да я лучше сгнию тут в темноте.
– Ничего не потребовал, – попытался его успокоить Арент. – Нет никакого долга. Это услуга с его стороны.
– С чего ему оказывать тебе услуги?
Арент покосился на Таймена, потом понизил голос:
– А это важно?
Сэмми с подозрением уставился на него, сузив умные глаза, будто пытался проникнуть взглядом в тайники Арентовой души. Потом встряхнул головой и отвернулся – из уважения к другу не стал применять к нему свои методы.
Парусный мастер над ними вылез из койки и затопал по полу. Им на головы посыпалась пыль.
– Идите любезничать на палубу! – рявкнул он. – Дайте поспать.
Все еще взволнованный, Сэмми поднялся по одному трапу, потом по второму и наконец вылез на свежий воздух. Моряки разошлись по своим делам, и никто не помешал Аренту присоединиться к другу. Блики лунного света скользили по снастям, словно расплавленное серебро.
