– А взамен ты хочешь получить ответы на твои вопросы, так?
Арент кивнул.
– И больше ничего?
– Ничего, – подтвердил Арент. – За твои ответы я заплачу своим унижением.
Вик обратил злобный взгляд на констебля:
– А ты что с этого поимеешь, жадный старый хрыч?
– Поставлю против Арента, – хихикнул констебль. – Уж точно один такой буду.
Вик хмыкнул и хитро кивнул:
– Драки без повода на корабле запрещены. Иначе – порка. Ничего, через пару часов я придумаю, с какой жалобой пойти к Исааку Ларму. – Он выковырял комок серы из уха и щелчком отправил его на пол. – Только попробуй меня обмануть, прирежу.
На выходе Вик чуть не столкнулся с Доротеей. Та суетливо озиралась вокруг, а когда увидела Арента, по ее лицу разлилось облегчение.
– Лейтенант Хейс, я вас везде ищу. У госпожи есть новости о прокаженном.
29
Привязавшись веревкой к бизань-мачте, Кроуэлс выбрался на крышу каюты внизу. Под ним бурлила пенная вода. Он искал следы прокаженного на нижней части корпуса корабля.
– Ну что, капитан?! – прокричала Сара с юта.
– Тянутся до самой ватерлинии, – прокричал Кроуэлс, засовывая пальцы в дыры, оставленные прокаженным. – Вы были правы, ваша милость. Прошу прощения, что усомнился.
Сара была не злопамятна, но обида на ван Схотена не проходила. Она повернулась к нему:
– А вы, мастер-негоциант? По-прежнему считаете, что я все выдумала?
– Нет, – недовольно признал ван Схотен и чуть не споткнулся об собственную ногу.
Он уже был пьян и сегодня хотя бы не перепутал детали туалета, но от этого лучше выглядеть не стал.
Ночью Кресси утверждала, что мастер-негоциант страдает от какой-то душевной боли. Что же ее вызывало?
Он явно был сам не свой.
– Вы обвинили мою жену в истерии, ван Схотен, – строго сказал генерал-губернатор и удостоился резкого взгляда Сары, поскольку вчера не оспаривал вердикт мастера-негоцианта. – А сами еле на ногах держитесь. Немедленно извинитесь.
– Прошу прощения, ваша милость, – пробормотал ван Схотен, униженно переступая с ноги на ногу.
Упрекая себя за мелочность, Сара смотрела, как Арент помогает Кроуэлсу перебраться через леера. Оказавшись на палубе, тот первым делом оглядел свой великолепный наряд и с глубоким сожалением уставился на пятно смолы на рубашке.
– Извинения принимаются, мастер-негоциант, – ответила Сара. – Но сейчас гораздо важнее то, какие действия вы собираетесь предпринять.
– Это не твоя забота, Сара. – Генерал-губернатор махнул рукой с заостренными ногтями в сторону ее каюты. – Уверен, у тебя полно других дел.
– Муж мой…
Генерал-губернатор жестом подозвал капитана стражи:
– Сопроводите мою жену в каюту.
– Пойдемте, госпожа, – сказал Дрехт, поправляя шпагу на боку.
Расстроенная, Сара неохотно последовала за Дрехтом. Она-то созвала всех на палубу, чтобы увидеть их реакцию на следы прокаженного.
Ее муж был неприятно удивлен, а Вос дожидался его около хлева, очевидно досадуя, что его оторвали от дел. Если его и беспокоили следы, он этого не показывал. Дрехт, который так яро уверял, что не верит в дьявола, побледнел, но держал свое мнение при себе.
Над всеми возвышался Арент, слушавший Сару с невозмутимостью горы, внимающей ветру. Он не шевелился, не расхаживал по палубе. Выражение его лица было холодным, словно сталь доспехов. Наверное, таким становишься, когда работаешь с человеком, который способен прочитать твои мысли по губам.
Дрехт не спеша спускался по трапу. Саре хотелось его обогнать, но она заняла себя наблюдением за мушкетерами. Те, выстроившись в ровные шеренги, пронзали клинками воздух, будто сражаясь с невидимым врагом.
– Это твое расследование, Арент, – раздался позади голос генерал-губернатора. – Что советуешь делать?
– Найти лохмотья прокаженного, – ответил Арент.
– Вы видели отпечатки ладоней, – сказал Вос. – Они идут из воды. Скорее всего, прокаженный спустился тем же путем. Потому-то мы его и не заметили.
– Возможно, но Сэмми Пипс предлагает обыскать корабль, а он обычно бывает прав.
Дрехт открыл красную дверь, ведущую в каюты пассажиров, и жестом пригласил Сару войти.
Подобрав юбки, она вступила в сумрак.
Разговор наверху прервала суматоха в рядах мушкетеров. Двое затеяли драку, а остальные тут же окружили их и принялись свистеть и улюлюкать.
– Это Таймен, – бросил Дрехт. – Не может без неприятностей. С вашего позволения, ваша милость.
– Конечно, – ответила Сара и с облегчением посмотрела ему вслед.
Она скользнула в свою каюту, заперла дверь на засов и подбежала к окну. Как она и ожидала, ей было слышно все, что говорилось наверху на юте.
– Капитан, распорядитесь о поиске одежды прокаженного, – сказал ее муж. – Перетряхните весь корабль.
– Да, мой господин. – Послышались шаги капитана. Спустя мгновение он уже подзывал Исаака Ларма.
– Вы правда верите, что кто-то рядится в мертвеца? – недоуменно спросил Рейньер ван Схотен.
– Сэмми считает, что да, – поправил его Арент. – И очень загадочно обставляет свои действия.
– А почему Пипс так уверен, что это не воскресший Боси? – с тревогой спросил ван Схотен. – Когда я был мальчишкой, на нашу деревню наслала бед ведьма. Каждый вечер дети собирались в лесу и вызывали ее песенкой. Скот бесновался, молоко скисало, в полях гибли хлеба.
Повисла задумчивая тишина, а затем генерал-губернатор осведомился:
– А вы что об этом думаете, Вос?
– Есть силы, с которыми Сэмюэлю Пипсу не справиться. Их существование представляется мне более правдоподобным, чем его версия. – Обычно монотонный голос Воса дрогнул. – Чтобы кто-то голыми руками прожег доски? Пальцами проделал в них дыры? Нет, это не человеческих рук дело.
Арент начал было возражать, но Вос его перебил:
– Рядиться в прокаженного – несусветная глупость! Прокаженные всюду вызывают ужас и отвращение. В чем выгода от такого обличья?
– Именно такими вопросами обычно и задается Сэмми. И всегда находит на них ответы, – заметил Арент. – Что бы он ни совершил в Батавии, теперь это не имеет значения.
– Легко говорить, если не знаешь, в чем состоят его преступления, – ответил генерал-губернатор.
Саре был знаком этот задумчивый тон. Наверняка муж прикрыл глаза и потирает лоб, словно от этого мысли потекут быстрее.
Наконец он заговорил столь значительно, будто пересказывал слова самого Господа:
