– Я слышал ваш разговор с Восом, – солгал Арент, чтобы защитить Сару от подозрений. – Я знаю, что вы призвали Старого Тома и расплатились с ним жизнью моего отца.
Лицо генерал-губернатора вытянулось. Он гневно уставился на гофмейстера, который чуть не попятился под его взглядом.
– Это правда? – настаивал Арент. – Вы пожертвовали жизнью моего отца, чтобы выпустить в мир Старого Тома?
Генерал-губернатор смотрел на племянника, прикидывая что-то в уме. Взгляд его чернильных глаз оставался бесстрастным.
– Твой дед приказал убить твоего отца, – наконец сказал он. – Твой отец был сумасшедшим фанатиком, который считал тебя дьявольским отродьем. После того как он избил тебя до беспамятства, твой дед понял, что однажды он тебя убьет. Дед слишком тебя любил. Он попросил меня все устроить, и я выполнил его просьбу.
Мир Арента перевернулся. Загадочное исчезновение отца не давало ему покоя с детства. Из-за него он покинул родной дом и расстался с матерью. Слуги деда обсуждали это, когда думали, что мальчик не слышит. Их дети изобретали издевательские игры, шептали ему через дверь, что дух отца вернулся за ним.
И все задавались вопросом: не Арент ли пустил стрелу отцу в спину? И если да, то почему.
А дед с дядей знали правду. Аренту это показалось подлейшим предательством.
– Почему он мне не сказал? – запинаясь, спросил он.
– Потому что приказать убить собственного сына не так-то просто, Арент. – В ответе дяди слышалось сочувствие то ли к Касперу ван ден Бергу, то ли к Аренту. – Твой дед стыдился того, в кого превратился его сын, того, как пришлось поступить, и того, что он это сделал чужими руками. Твой дед презирает любые проявления слабости и больше всего – в самом себе. – Генерал-губернатор подался вперед к солнечному свету и глубоко вдохнул, будто вбирая его в себя. – Прошлое – яд. Каспер хотел оставить прошлое позади, и я поклялся хранить тайну.
– Тогда откуда шрам?
– Его нанес убийца. – Дядя поджал губы. – Он совершил много странностей. Ему велели убить твоего отца недалеко от дома, а не оставлять тебя в лесу на три дня. Мы правда не знаем, что с тобой происходило в это время.
– Что стало с убийцей?
– Сбежал. – Дядя сжал кулак, потом снова разжал. – Испарился. Отдал четки твоего отца Касперу, взял деньги. Больше мы о нем ничего не слышали.
– Четки служили доказательством его смерти?
– Да. Твой отец дорожил ими больше всего на свете. Каспер знал, что по доброй воле он бы с ними не расстался.
– Но вы ведь призвали Старого Тома? Я слышал, вы сами признались.
Вос предупредительно кашлянул. Арент начисто забыл о присутствии гофмейстера. Генерал-губернатор не обратил внимания на своего советника, а пристально посмотрел на Арента:
– Ты веришь в демонов, Арент?
– Нет, – ответил тот твердо.
– Если ты в них не веришь, как я мог их призвать? Ты задаешь мне эти вопросы, потому что твоя жизнь изменилась в том лесу и ты хочешь знать почему. Я вот что тебе скажу. Тебя привели сюда твои собственные решения. Не мои и не деда. Не Господа Бога или Старого Тома. Поверь мне, мы оба желали, чтобы все сложилось иначе, но ты всегда поступал по-своему.
– Вы не ответили на вопрос.
– Ответил. – Дядя потер пальцем глаз. – Не всегда стоит добиваться ответа.
– Это цитата из моих записок.
– Думаешь, я не следил за твоей судьбой все эти годы? – Дядя постучал пальцами по столу, будто проводя некую линию, за которую не следует заходить. – Есть много такого, о чем я не могу тебе рассказать.
– Дядя…
– То, что я искренне отвечаю на твои вопросы, – свидетельство моей любви к твоей семье. Никто другой не удостоился бы такой чести.
В его голосе звучала укоризна. Дядя расценил вопросы племянника как нападение со спины. Скоро его терпение закончится.
– Мой дед знал о Старом Томе? – спросил Арент.
– Я ничего не скрывал от Каспера.
– Что происходит, дядя? Кто стоит за всем этим? Почему метка дьявола появилась на парусе?
– Потому что я захотел большего, чем мне предлагалось. Остальное я поручил выяснить тебе. – Генерал-губернатор помолчал. – Ты веришь, что я люблю тебя, Арент?
– Да, – без колебаний ответил Арент.
Генерал-губернатор выпятил грудь.
– Тогда знай, что я храню тайны, чтобы защитить тебя. А не потому, что сомневаюсь или боюсь. Я доверяю тебе, как никому на этом корабле. И очень горжусь тобой.
Генерал-губернатор поднялся с места и ласково похлопал Арента по плечу. Потом молча, с грустной улыбкой, удалился в свою каюту. Вос последовал за ним и тихо закрыл дверь.
Дрехт в изумлении посмотрел на Арента, но ничего не сказал.
Арент вышел в коридор. Ярость выгорела. Ему лгали всю жизнь, пусть и из лучших побуждений. Дядя был прав. Отец был чудовищем и рано или поздно убил бы его. Каспер и Ян Хаан расправились с ним, чтобы защитить Арента, а затем скрыли это, чтобы обезопасить себя.
Встревоженная Сара бросилась к нему.
– Я все слышала, – сказала она. – Мне так жаль, Арент.
– Жалейте не меня, а «Саардам». – Арент гневно поглядел на открытую дверь кают-компании. – Если Старый Том имеет власть над моим дядей, значит он имеет власть над кораблем. Возможно, мы уже проиграли битву.
34
– Тайник был пуст? – Дрехт сидел на скамье и точил клинок.
Капитан стражи был без рубашки, его грудь покрывали светлые завитки. На голове красовалась широкополая шляпа с красным пером.
Он пришел к Аренту час назад. Тот сидел и смотрел в одну точку. Дрехт не стал ничего говорить об услышанном в кают-компании. Просто поставил бутыль с вином на бочку, которая служила им столом, и спросил, не без иронии, хорошо ли прошел день. Наемник рассказал ему об алтаре прокаженного, который Кроуэлс уже приказал уничтожить, и о тайнике, который нашли они с Сарой.
– Совершенно пуст, – подтвердил Арент, вынимая пробку из бутыли.
Полуденная жара окутывала палубу, матросы или спустились вниз, или скрывались от жары там, где нашлось хотя бы немного тени. «Саардам», обычно кипящий жизнью, зловеще притих. Слышался только плеск волн за бортом.
– Большой тайник? – поинтересовался Дрехт.
– Мешок зерна войдет.
– Для контрабанды, – со знанием дела заключил Дрехт, водя точильным камнем по клинку. – «Саардам» ими напичкан, как любой галеон. Старшие офицеры пользуются такими тайниками, чтобы не платить Компании за грузовое место.
Арент глотнул вина и поперхнулся. Оно было обжигающе горячим, после того как полежало в сундуке.
– А что перевозят? – спросил он, вытирая губы.
