– Не знаю, – сказала Лия осторожно, будто ступая на незнакомую тропу. – Ты ведь уже выходила замуж по сговору.
– Да, в первый раз. Второго мужа я выбрала сама. И возможно, третьего тоже, если откажусь от графа Астора и выйду за Воса.
– Он герцог, тетя Кресси.
– Вос сказал, что граф.
– Я уверена, что он сказал герцог. Обычно он не ошибается.
– Значит, отвергну герцога, – продолжала Кресси равнодушно.
– Но я думала, ты терпеть не можешь Воса.
– Да, какая-то часть меня по-прежнему его не выносит, – признала Кресси, подразумевая, что эта часть не важна. – Он всегда казался мне ничтожнейшим из людей, но его предложение очень привлекательно. И доказывает, что у него есть тщеславие. Кстати, именно отсутствие тщеславия мне не нравится больше всего.
– Но ты же не любишь Воса, – озадаченно произнесла Лия.
– Ты – истинная дочь своей мамы. – Кресси с нежностью посмотрела на девушку. – Можно притвориться, что любишь, милая. Можно даже убедить в этом саму себя, если очень постараться. А вот состояние не выдумаешь. Брак – это такое неудобное удобство. Оковы, которые мы надеваем ради безопасности.
– Мама говорит, что лучше быть свободной, чем жить в золотой клетке.
– Мы с ней часто спорим на эту тему, – фыркнула Кресси. – В отличие от твоей мамы, я не верю в то, что женщина может быть свободной в мире сильных мужчин. Что проку в свободе, если в первом же темной переулке на тебя нападут? Мы не можем драться, а потому поем и танцуем – и в итоге выживаем. Корнелиус Вос меня обожает, а если он разбогатеет, у нас получится идеальный союз. Мои сыновья получат хорошее образование, защиту и станут наследниками достойного их состояния. Если я отрину надежность ради надуманной свободы, что с ними станется? Где они будут жить, что есть, какое будущее их ждет? А меня саму? Я окажусь во власти любого похотливого мужлана, которому вздумается наложить на меня лапу. Нет, нет и нет. Брак – это цена, которую я согласна заплатить за привилегию быть знатной дамой, и цена разумная. Для женщины опаснее всего бедность. Мы не очень-то приспособлены к жизни на улице.
– Но тебе нравится быть замужем?
– Не всегда, – признала Кресси; на ее светлых волосах играли солнечные блики.
Лия посмотрела на нее с завистью. Волосы Кресси казались золотыми.
– Мой первый муж был негодяем, – равнодушно сказала Кресси. – Зато второй, Пьетер, был любовью всей моей жизни. – Ее голос стал живым, будто цветочный куст, на котором запели птицы. – Он был обаятелен и велеречив. Умел петь, танцевать и мог меня рассмешить.
– Ты редко о нем рассказываешь. – Лии взгрустнулось от мечтательности в голосе Кресси.
– Слишком больно вспоминать, – ответила Кресси. – Каждое утро, просыпаясь, я протягиваю руку, думая, что он лежит рядом со мной. А когда внизу открывается дверь, мне кажется, что это он вернулся из очередного путешествия. Я так по нему скучаю!
– Как думаешь, он бы смог остановить Старого Тома?
– Не остановил, когда тот вынудил нас бежать из Амстердама, – сказала Кресси с горечью. – Мой Пьетер допустил много ошибок, и, несмотря на все мое восхищение им, должна признать, что он не был столь умен, как твоя мама. Но даже такому человеку непросто обнаружить демона среди этих людей. На «Саардаме» столько злобы, что содрогнутся небеса.
Дверь открылась, и в каюту вбежала запыхавшаяся Сара.
– А, привет! – бросила она Кресси, хватая со стола модель корабля. – Не обращайте на меня внимания, у меня появилась идея.
– Сара! – послышался из коридора голос Арента. – Что вы хотели мне…
Сара поцеловала Лию в лоб:
– Спасибо тебе, дитя мое, она прекрасна. – С этими словами Сара исчезла, закрыв за собой дверь.
Лия улыбнулась ей вслед:
– Никогда не видела маму такой счастливой.
– Так мило, да? – согласилась Кресси, которая была рада сменить тему. – Такая жалость. Твоя мама прекрасна, но совсем не подходит отцу.
– Почему?
– Потому что ему не нужен равный человек рядом, – сказала Кресси, подумав. – Ему нужна супруга, а твоей матери – наоборот.
– Поэтому он ее бьет?
Слова Лии прозвучали так холодно, что Кресси поежилась.
– Думаю, да, – признала она.
– Поэтому он избил ее так, что она не могла встать? – продолжала упорствовать Лия; лицо ее исказила злоба.
– Я не пытаюсь ни в чем тебя переубеждать, – ответила Кресси, чувствуя себя неловко. – Просто хочу, чтобы ты принимала разумные решения, основываясь на фактах. Предать семью – это ужасно, особенно если мы не понимаем, какую цену за это придется заплатить. А нет ничего хуже, чем обречь себя на сожаления.
– Понимаю. – Лия кивнула.
Она и вправду поняла. Кресси думала, что Лия все это делает, потому что не хочет, чтобы ее выдали замуж, когда они вернутся в Амстердам. А боль, которую она причинит этим отцу, – досадная необходимость. Разумеется, Кресси все поняла неправильно.
Кресси расправила юбки и шагнула к двери.
– Как по-твоему, есть вещи, которые нельзя простить? – спросила Лия.
На лице Кресси промелькнуло непонимание.
– Да, – наконец ответила она безжизненным голосом.
– Вот и я так считаю, – сказала Лия и вернулась к чертежам на столе.
52
Сара взбежала по трапу на шканцы и сунула модель «Саардама» в руки Арента. Он повернул пальцем крошечный кабестан, и непонимание на его лице сменилось восхищением. Эта деталь не была так уж необходима, но Лия вкладывала душу во все, что делала. И это качество Сара любила в ней больше всего.
Глаза Арента распахнулись, на губах появилась глупая улыбка. На мгновение Сара увидела мальчишку, каким он когда-то был.
– Превосходно, – наконец произнес он. – Откуда это у вас?
Сара не сразу решилась ответить. Она доверяла Аренту, но Лиины секреты раскрывать опасно. Она молчала о них с тех пор, как какой-то старик услышал бормотание Лии о том, что неплохо бы удлинить стволы орудий в форте, чтобы увеличить дальнобойность.
Вокруг тут же собралась толпа. Никто прежде не слышал таких слов, тем более от восьмилетнего ребенка. Сара побыстрее увела Лию, но все повторилось спустя несколько дней, когда Лия предложила каменщику способ укрепить стены форта. Он не ожидал услышать столь разумное предложение от маленькой девочки.
Перепугавшись, он отвел ее к генерал-губернатору. С тех пор Лию не выпускали за ворота.
– Это Лия сделала, – спокойно сказал Арент, уловив обеспокоенность Сары. – Умным людям приходится изо всех сил скрывать свои способности. Не беспокойтесь, я видел, сколько неприятностей на Сэмми навлек его ум. Я никому не скажу. – Он резко вдохнул сквозь зубы. – Это ведь она изобрела Причуду?
