Полностью сосредоточившись на тех событиях, Сэмми будто возвращался к их началу.
– По словам пастора, убийство животных было первым из трех святотатственных чудес. Вторым стало похищение Причуды из запертого трюма, и, похоже, это дело рук Корнелиуса Воса, вознамерившегося жениться на Кресси Йенс. Теперь нас ждет третье чудо, после которого всех, кто не вступит в сговор со Старым Томом, ждет кровавая расправа. Я ничего не упустил?
– Старый Том вселился в одного из пассажиров, – подсказал Арент.
– И мой муж, очевидно, призвал Старого Тома много лет назад, но теперь демон хочет его умертвить. Старый Том уговаривал меня и Кресси убить Яна кинжалом, который будет лежать в сундуке под кроватью.
– Ах да! – радостно сказал Сэмми. – В сундуке смотрели?
– Капитан стражи каждый вечер его проверяет, но клянется, что там только одежда. – Сара пристально посмотрела на сыщика. – Скажите, мистер Пипс…
– Просто Сэмми.
– Сэмми. – Сара сделала реверанс, польщенная тем, что можно расстаться с формальным обращением. – Вы верите, что на борту орудует сам дьявол?
– В каком-то смысле да. – Сэмми мрачно улыбнулся. – Видите ли, прежде мне не доводилось иметь дела с таким противником, и моему самолюбию польстило бы, если бы он обладал сверхъестественной силой. Однако же, простите, ваш вопрос не имеет значения. Будь это черт в обличье человека или человек в обличье черта, наши действия все равно одинаковы. Мы должны расследовать каждое происшествие и найти истину.
Сару восхищала уверенность в голосе Сэмми. Слушая его, она искренне верила, что у них все получится. Еще ей впервые пришло в голову, что, возможно, обвинение, выдвинутое Каспером ван ден Бергом против Пипса, – часть общей картины. Может, Пипса хотели вывести из игры, чтобы Старому Тому ничто не помешало осуществить его планы? Но тогда получается, что во всем замешан дед Арента.
– Что же делать, если Старый Том и вправду дьявол? – спросила Сара.
– Не знаю. Это выше моего разумения. Однако это бы объяснило, почему убит единственный человек, умевший изгонять бесов.
– Но ведь есть еще Изабель, – напомнила Сара. – Она изучала демонологию и так же предана своему делу, как Зандер, если не более.
– Будем надеяться, что ее умений хватит.
– Каковы наши дальнейшие действия, Сэмми? – почтительно спросил Арент.
Такое отношение удивило Сару. Ее всегда восхищали прямолинейность Арента и его способность идти к цели напролом, но сейчас он словно бы утратил собственное мнение и без указаний друга не знал, что делать дальше.
Но почему? Все, что им было известно о Старом Томе, они узнали, пока Сэмми был в заточении. Ее муж не терпел глупцов, но питал большое уважение к своему названому племяннику, а дед Арента выбрал его наследником в обход своих пятерых сыновей.
Сара посмотрела на Арента и тщедушного человечка, беспрестанно исторгающего стремительный поток слов. Должно быть, рядом с Сэмми Пипсом перестаешь считать себя умным. Они проработали вместе пять лет, и Арент видел, как Сэмми чудесным образом решает одну загадку за другой. Тут поневоле начнешь считать себя глупцом.
– Нужно следить за Восом и надеяться, что он укажет нам на следующую часть этой странной головоломки до того, как случится третье святотатственное чудо. Наша единственная цель – предотвратить кровавую резню.
56
При свете звезд матросы вынесли на палубу оставшиеся тела погибших и уложили их в дерюжные мешки. Мало кто пришел проводить их в последний путь. Покойники на борту – не к добру. Вахтенные старались не смотреть в их сторону. Парусный мастер зашивал мешки с закрытыми глазами, и даже капитан Кроуэлс и Исаак Ларм смотрели куда-то поверх трупов.
Изабель, взявшая на себя обязанности Зандера, прочла заупокойную молитву. Сара, Кресси и Лия почтительно склонили головы.
Кроуэлс кивнул матросам. Те стали поднимать мешки по одному и сбрасывать за борт. Снизу каждый раз слышался всплеск.
Пять минут – и похороны завершились.
Дольше тянуть было незачем. Все знали, что до конца путешествия будет еще немало жертв.
57
Пока Вос ужинал со знатными пассажирами, Арент пробрался в его каюту. Она полностью отражала характер хозяина. Ни картин, ни безделушек. На письменном столе – поднос со свечой, перо, чернильница и коробочка порошка для присыпки чернил. Над столом полки, заполненные свитками.
Арент не знал, демон ли Вос или просто вор, но ничто в каюте не указывало на какие-либо пороки. Все здесь свидетельствовало об одержимости порядком и о честолюбивых целях, которые достигаются упорным трудом. Увидь Сэмми эту каюту, он бы выпрыгнул за борт, настолько ее обстановка противоречила его устремлениям ко всему чувственному, увлекательному и совершенно недостойному.
На письменном столе лежали конторская книга и три счета. Арент их развернул. Расписки в получении оплаты за путешествие Сары, Лии и его дяди, а также распоряжения относительно их покоев на борту. Очевидно, Сару предполагалось поселить в каюте виконтессы Дилвахен, но позже их поменяли местами. В конторской книге обнаружились аккуратные колонки прихода и расхода, несомненно относящиеся к торговым делам дяди.
Оставив бумаги, Арент простучал пол и стены, чтобы проверить, нет ли тайников, как учил Сэмми. Передвинул несколько футляров со свитками, но за ними было пусто. Оставшиеся две части Причуды спрятали не в этой каюте, а где-то в другом месте.
Из каюты чуть дальше по коридору послышался странный звук, похожий на шипение. Спустя какое-то время звук смолк, потом возобновился.
Арент постучал в дверь:
– Виконтесса Дилвахен?
– Сколько раз говорить, чтобы меня оставили в покое? – донесся из-за двери слабый голос.
– Что у вас шипит?
– Нечего подслушивать, – резко ответили ему.
Арент не собирался отступать, поскольку теперь нельзя было оставлять без внимания даже малейшие странности, однако ему поручили следить за Восом. Вернувшись на шканцы, Арент скользнул в темноту возле грот-мачты и стал ждать гофмейстера.
Ждать Арент умел. Работа, которую он выполнял для Сэмми, наполовину состояла из ожидания. Сунув руки в карманы, Арент нащупал деревянные бусины отцовских четок и задумался над тем, как они попали в хлев.
Такое было бы возможно, только если бы дед каким-то тайным образом оказался на борту.
Арент ощутил знакомое теплое чувство.
Ему бы сейчас не помешал грубоватый совет старика.
После отъезда из Фрисландии Арент навестил его лишь однажды, незадолго до отплытия в Батавию. Дед сильно постарел, но не собирался прощать внуку его выбор.
Они проговорили два дня и расстались друзьями.
Впервые за многие годы Арент скучал по нему.
