– «Саардам» обречен, – начал капитан, когда все собрались. – Мы все знаем, что происходит на корабле и кто преследует нас в темных водах.
В толпе послышался недовольный гул.
– Все слышали шепот?
Матросы закивали, забормотали в знак согласия. Считаные единицы непонимающе смотрели на товарищей. Мало кто еще не слышал шепот, но это уже не имело значения. Все знали, что именно он предлагал.
Кроуэлс переступил с ноги на ногу. Слова заготовленной речи представлялись ему осколками разбитой вазы.
– Я допустил несколько ошибок, – обратился он к присутствующим, не различая их лиц. – Не тем доверился и не туда вас завел. Но теперь нам предстоит сделать выбор. Чего хотим мы? Не знатные вельможи на борту и не чертовы мушкетеры. А мы. Моряки. Пришло время выбирать.
Его слова встретили бурным одобрением.
– Нет никаких сомнений, что по кораблю разгуливает Старый Том. Три святотатственных чуда должны были убедить нас в его могуществе – так он шептал нам в ночи. Трижды нам предлагался шанс поднять его флаг и принять его покровительство. Больше чудес не будет. В следующий раз он придет расправиться с теми, кто не принял его условия.
Толпа ахнула от ужаса.
– Пора сделать выбор! – проревел Кроуэлс, сжав в руке любимый жетон. – Генерал-губернатор подарил мне эту вещь за то, что я довез его до островов Банда. А вы все знаете, что там произошло.
– Бойня, резня, расправа, – послышались крики снизу.
– Ради денег мы все совершали поступки, которых стыдимся, но то было по приказу Компании. Платят мало, просят слишком много. Каждый раз знатные господа обогащаются за счет нашего труда, и мне это надоело.
– Капитан, капитан! – закричали матросы.
Кроуэлс бросил жетон в толпу, матросы кинулись его ловить, а капитан сжал в руке кинжал.
– Старый Том велит оказать ему услугу в знак преданности, – произнес капитан, проводя лезвием по ладони. – Наша услуга – это наша служба. Так обнажите клинки, если вы готовы служить новому хозяину, который выведет нас отсюда. Да, взамен он попросит сотворить нечто ужасное, но хотя бы щедро заплатит.
Сотни клинков взметнулись в воздух и полоснули по рукам в знак присяги.
Полилась кровь.
– Итак, решено! – вскричал Кроуэлс. – Поднимем флаг Старого Тома и последуем за ним туда, куда он нас позовет. – Сказав эти слова, капитан вдруг выгнулся всем телом, пронзенный шпагой.
Толпа яростно взревела. Матросы с ножами и кинжалами наперевес ринулись на шканцы. Тело Кроуэлса рухнуло на палубу. За ним стоял Якоб Дрехт.
– Мушкетеры, пли! – приказал Дрехт.
Все потонуло в хаосе. Мушкетеры палили по палубе, матросы с криками падали.
Краем глаза Дрехт заметил, что к нему крадется Исаак Ларм с ножом.
Дрехт наставил на Ларма шпагу, но Арент успел оттащить карлика. За Арентом прятался Пипс, совсем крошечный в тени друга.
– Что ты творишь, Дрехт?! – прокричал Арент сквозь шум битвы.
– Я не отдам корабль Старому Тому!
– Мушкетеры стояли наготове задолго до того, как капитан произнес речь. Ты не знал, что он собирается сделать, – бросил Арент, впервые увидев истинное лицо Дрехта. – Это мятеж.
– Я хочу получить награду, обещанную генерал-губернатором, – ответил Дрехт. – Я резал младенцев в люльках, чтобы у моих детей было лучшее будущее. Я с тех пор не сплю, Арент. Не могу. И теперь хочу получить то, за что так дорого заплатил.
– И кто будет управлять кораблем, когда ты его захватишь? – строго спросил Сэмми, закрывая уши, чтобы не слышать лязг металла.
– Кое-кого из матросов придется оставить в живых, они-то и доставят нас домой.
– Если они тебе подчинятся, – заметил Сэмми, глядя, как мушкетеры выкашивают толпу.
Дрехт уставился на Арента, пытаясь стереть с лица кровь Кроуэлса:
– Ты с нами, Арент?
– Я с пассажирами! – проревел Арент. – Держи своих людей подальше от них.
Арент подхватил Сэмми в охапку и перебросил его через поручень на палубу, потом прыгнул за ним. Мушкетеры у трапа отражали натиск разъяренных матросов. Сперва казалось, что матросы берут верх, но длилось это недолго. Каждый мушкетер мог сражаться одновременно с двоими, а силы матросов иссякли во время борьбы со штормом. Они выдохлись бы раньше, чем перебили бы врагов.
Корабль резко качнуло, люди еле удержались на ногах. Неуправляемый «Саардам» мчался по волнам. Пробравшись сквозь толпу, Арент и Сэмми увидели, что прижатый к поручням Ларм колет мушкетеров ножом в ляжки. Арент выбил у него из рук нож и с удивлением уставился на ладонь карлика. На ней не было пореза.
– Ты не присягнул Старому Тому?! – прокричал Арент сквозь шум сражения.
– Я верен «Саардаму», – ответил карлик. – Все остальное пусть катится к чертям.
На них с криком несся мушкетер. Арент схватил его за шиворот и швырнул за борт.
– Если мы возьмем корабль под контроль, уговоришь команду доставить нас в Батавию? – требовательно спросил Сэмми, присев на корточки перед Лармом.
– Смотря сколько матросов останется в живых, – бросил Ларм. – Все равно ничего другого не остается. Где твои люди?
– Пока не знаю, сейчас спущусь вниз, – ответил Арент.
Больше он ничего не сказал, да и не нужно было. Все понимали, что произойдет с теми, кто слишком слаб, чтобы защищаться. Когда льется кровь, о нравственности забывают. Возможно, мушкетеры уже направлялись вниз в поисках других развлечений.
На шканцы попытался перелезть матрос, но Дрехт проткнул ему глаз шпагой, и тот сверзился обратно в толпу.
– Пока Дрехт жив, нам корабль не захватить, – сказал Ларм.
– Он согласится с разумными доводами, – сказал Арент, – но…
В этот момент раздался страшный треск, и острая скала расколола палубу надвое. Грот-мачта обрушилась, подминая под себя всех, кто оказался на ее пути. Повсюду разлетались брильянты, золотые цепи и драгоценные чаши.
Темная вода взметнулась, словно могучая длань, и уволокла Арента, Сэмми и Ларма в холодное море.
74
В ушах рокотал океан.
Арент очнулся от какого-то толчка и со стоном открыл глаза. Над ним серой плитой нависало рассветное небо. Он попробовал шевельнуться, но тело словно бы превратилось в груду плавника. Насквозь промокшая одежда заскорузла от соли.
В утреннем свете вырисовывались силуэты Эггерта и Таймена. Один стоял, другой сидел на корточках и тряс Арента за плечо.
– Ну что? – спросил Таймен.
– Дышит, – ответил Эггерт.
Арент перевернулся на бок и извергал из себя соленую морскую воду, пока не засаднило в горле.
