Потом утер рот и огляделся.
Его выбросило на галечный берег, усыпанный водорослями. Белопенный прибой омывал ноги. Длинные пальцы багряных и оранжевых кораллов тянулись к острым скалам, о которые бились волны, вздымая валы белой пены.
«Саардам» лежал на островке в другом конце бухты. Подводная скала пропорола днище и прошила корабль насквозь.
– Где Сара Вессел? – спросил Арент, вытряхивая воду из ушей. – И Сэмми Пипс?
Он отчаянно завертел головой, высматривая их на берегу. Выживших было человек тридцать, а на воде покачивались трупы. Волны швыряли тела на прибрежные камни, превращая их в кровавое месиво.
Матери обнимали уцелевших детей, окликали тех, кого тщились отыскать, а мужчины ныряли за съестными припасами, хватали все, что могли, и дрались за то, что им не досталось.
Трое мушкетеров схватили сопротивляющегося матроса, а четвертый всадил кинжал ему в живот. Остальные мушкетеры рыскали по берегу и пронзали шпагами лежащих на песке матросов – и тех, кто дышал, и бездыханных.
Скалы возвышались справа, а изгиб бухты скрывал все, что слева. Остров порос джунглями, лишь вдоль берега тянулась полоса чахлого краснолистного кустарника.
Друзей нигде не было видно.
– Пипса не видел. Все, кто спасся, – в лагере с капитаном стражи, – сказал Таймен.
– Значит, Дрехт жив, – вздохнул Арент, с трудом поднимаясь на ноги. – Ну а как же иначе.
– Он приказал оставить «Саардам» и посадил Сару с семьей в первую же шлюпку, – сказал Эггерт. – Так что они все в лагере.
– Не жди, что Пипс там, – мрачно предупредил Эггерт. – Старый Том крепко по нам вдарил. Почти все погибли.
Должно быть, это остров из «Демонологии» Эмили де Хавиленд, подумал Арент. Логово Старого Тома, очертания которого повторял шрам на запястье Арента. Пережившие резню пассажиры и команда «Саардама» очутились здесь, как и было обещано в книге.
Арент чувствовал себя по-стариковски немощным. Его шатало из стороны в сторону, и после трех недель в море он будто заново учился ходить по земле.
До сей поры он полагал, что прошел все возможные испытания в жизни, однако судьба вновь его перехитрила. На теле кровоточили ссадины, порезы и рваные раны, ребра болели так, что он не мог выпрямиться. Зубы шатались.
По нему будто пробежала беснующаяся толпа, и он чудом уцелел.
Волны плескали о камни, об острые кораллы, о трупы и о тела умирающих. Арент всегда считал, что чудеса случаются, когда не остается надежды. Что это такие сверкающие осколки удачи, которые получаешь именно тогда, когда тебе нужно.
На этот раз чуда не случилось. Он чувствовал себя свиньей, которую доставили не на бойню, а прямиком на кухню.
– Ты неубиваемый, да? – с подозрением спросил Таймен. – Выходит, в песнях о тебе поют правду.
– Где лагерь? – хрипло спросил Арент.
Эггерт указал на берег слева.
Держась за ноющие ребра, Арент поковылял в ту сторону. Серое небо сливалось с таким же серым морем, воздух неуклонно теплел, согревая струи ливня, который обдавал Арента, словно потоки свежей мочи.
Он склонялся над каждым телом, вглядывался в лица, боясь увидеть Сарины рыжие кудри. В тени скалы, загаженной птичьим пометом, распростерся Сэмми. Он лежал на боку, спиной к Аренту, и хрипло дышал. Изящный костюм превратился в лохмотья, сквозь них просвечивало бледное изможденное тело, сплошь покрытое ранами и порезами, из которых сочилась пугающе яркая кровь.
Два мушкетера рядом с ним выхватили шпаги из ножен.
Застонав от боли, Арент выпрямился и крикнул:
– А ну-ка, отойдите, ребята!
Мушкетеры огляделись и, не увидев подкрепления, ускользнули прочь. Арент дождался, пока они скроются из виду, согнулся в три погибели, из последних сил доковылял до Сэмми и ахнул.
Кораллами Сэмми содрало пол-лица вместе с правым глазом.
Морщась от боли, Арент опустился на корточки и поднял Сэмми на руки. Тело прошила боль от сломанных ребер, он чуть не рухнул на колени. С минуту Арент пытался отдышаться, потом сжал покрепче зубы и пошел.
Каждый шаг отдавался мучительной болью, но тем, кто нуждался в его помощи, было куда хуже. Надо было отыскать Сару с Лией. Арент шагал вперед, едва переставляя ноги.
Мимо, вопя от ужаса, пробежал матрос, за которым гнались два мушкетера. Они накинулись на него, как голодные волки, и закололи шпагами. Забрызганные кровью, смеющиеся, они жадно оглядели Арента и решили отправиться за новой добычей.
«Им не много достанется», – подумал Арент.
Берег был усыпан телами матросов, зарезанных или забитых до смерти.
Сэмми шевельнулся в руках Арента, с усилием сглотнул. Взгляд единственного глаза остановился на лице друга.
– Ты будто в хлеву ночь провел, – просипел он.
Арент с трудом рассмеялся:
– Составил твоей маменьке компанию. Сейчас тебе помогут.
– Что… – Сэмми закашлялся. – Что случилось?
– На корабле начался бунт, а потом нас выбросило на остров.
Сэмми схватился за рубашку Арента. Каждое слово давалось ему с трудом:
– Остров… хотя бы… хороший?
– Нет, – ответил Арент. – Похоже, это логово Старого Тома.
Сэмми довольно кивнул:
– Хотя бы не придется его больше искать.
Глаз Сэмми закрылся, голова поникла. Арент с тревогой поглядел на друга, но грудь того вздымалась.
Вскоре они набрели на лагерь.
Руки Арента дрожали, он с трудом дышал.
К своему облегчению, он сразу увидел Маркуса и Осберта. Те бросали в воду камешки под присмотром Доротеи. Если не считать растрепанных волос, выглядели мальчики не хуже, чем до кораблекрушения.
Обессиленный Исаак Ларм сидел на бочке и злобно смотрел на покачивающиеся у берега грузы, будто не веря, что корабль мог его так подвести. Якоб Дрехт руководил мушкетерами, которые доставали из воды ящики и бочонки и складывали их под деревья, чтобы хоть как-то предохранить от дождя. Тут же лежали ларцы, доверху наполненные драгоценностями.
Ларм подошел к Аренту:
– Сотни погибли, а ты отделался царапинами. Похоже, у Бога еще есть на тебя планы.
– Сэмми досталось вместо меня, – ответил Арент.
Дрехт кивнул Аренту. Борода и шляпа уцелели, а вот красное перо пропало. Исчезла и мочка правого уха, а один из пальцев был неестественно выгнут – к сожалению, не на той руке, в которой он обычно держал шпагу.
– Рад видеть тебя живым, – сказал Дрехт. – Я опасался худшего.
Арент поглядел на него, потом на Ларма:
– Надо же. Вы даже не пытаетесь убить друг друга.
