Эту атаку Кожанову все же удалось отбить. Затем казаки при поддержке бронеавтомобиля атаковали только что прибывший и успевший занять позиции свежий 2-й Каспийский морской пехотный полк. Обеспеченные боеприпасами каспийцы после тяжелого боя смогли отбросить казаков на исходные позиции.
После этого каспийцы совместно с остатками 1-го Днепровского морского пехотного полка и Черноморским кавалерийским полком нанесли неожиданный контрудар, сломили сопротивление белых и даже захватили одно из сел. В это же время 3-й Черноморский морской пехотный полк после ожесточенного боя также выбил противника из Андреевки и занял позиции западнее этого села. Однако большего достичь не удалось. Атакующие матросы попали под сильный огонь белой артиллерии. Открытая степь не давала возможности укрыться от шрапнели. Неся большие потери, матросы остановились.
Утром 23 сентября под натиском противника, получившего подкрепления, Морская экспедиционная дивизия снова начала отступать, неся большие потери. В 8 часов два бронеавтомобиля, пехота и кавалерия белогвардейцев при огневой поддержке восьми орудий атаковали позиции 3-го Черноморского морского пехотного полка под селом Андреевка. В ходе ожесточенного боя черноморцы понесли огромные потери и были полностью окружены. По приказу начдива И. К. Кожанова 1-й Днепровский морской пехотный полк во главе с матросом Б. М. Контуашвили совместно с несколькими ротами Каспийского полка нанесли встречный удар, прорвали кольцо окружения и обеспечили выход остатков черноморцев.
24—25 сентября остатки Морской экспедиционной дивизии, неся огромные потери, продолжали вести яростные оборонительные бои на подступах к Мариуполю. К этому моменту дивизии уже фактически не существовало. Черноморский полк к тому времени уже был окружен и полностью уничтожен, на грани уничтожения находился Каспийский полк, еще кое-как отбивались от белоказаков остатки Днепровского полка и несколько разрозненных малочисленных отрядов.
Но массовый героизм матросов позволил выиграть время. 25 сентября на поддержку истекающим кровью морякам с Кубани на транспортных судах Азовской флотилии была доставлена в Мариуполь 2-я Донская стрелковая дивизия. Но и прибывшее подкрепление могло лишь отсрочить падение Мариуполя.
26 сентября командующий Морскими силами Республики А. В. Немитц в шифровке командующему Юго-Западным фронтом А. И. Егорову так обрисовал оперативную обстановку: «Тяжелое положение на фронте 13-й армии, понесенные в связи с ним Морской дивизией потери поставили Мариуполь в весьма опасное положение. Прибытие в течение последних дней в район Мариуполь – Чердаклы двух бригад 2-й Донской дивизии, повернутой в настоящее время фронтом на запад, дало возможность пока Мариуполь удержать. Но происходящее в настоящее время отступление остатков 40-й стрелковой дивизии в районе Волноваха угрожает потерей этого узла в ближайшие часы, что поведет к невозможности сохранить Мариуполь. Потеря же Мариуполя означает падение морской позиции Мариуполь – Ейск и обнажение Таганрогского залива для неприятельского флота. Считая это чрезвычайно нежелательным, прошу об ускорении переброски 3-й бригады и 1-го легкого артиллерийского дивизиона 2-й Донской дивизии из Ейска морем в Мариуполь, при каковом условии имею надежду сохранить Мариуполь и Волноваху силами Донской дивизии и Морской».
27 сентября остатки Морской дивизии были оперативно подчинены начальнику 2-й Донской дивизии Б. К. Колчигину. В ночь на 28 сентября матросы, сведенные в несколько небольших отрядов, были вновь введены в бой с белогвардейцами, наступавшими при поддержке бронеавтомобилей. Несмотря на угрозу окружения, после потери Волновахи, остатки Морской экспедиционной дивизии отчаянным сопротивлением задержали продвижение противника вдоль Азовского побережья и позволили провести эвакуацию Мариуполя. К середине дня 28 сентября врангелевским войскам удалось прорвать фронт на стыке матросских отрядов и захватить Мариуполь. Ожесточение белоказаков против матросов было настолько велико, что всех попавших в плен и раненых они убивали на месте. Оставшиеся в живых матросы отошли к реке Кальмиус и заняли позиции севернее Мариуполя. Около полуночи значительные силы вражеской кавалерии обошли правый фланг обороны моряков и вынудили их к утру отступить на левый берег реки Каменки. При отходе они подверглись бомбежке 12 самолетов противника. Тем не менее упорное сопротивление остатков Морской экспедиционной дивизии вынудило белогвардейцев приостановить дальнейшее продвижение к Донбассу.
Ночью 28 сентября в штаб дивизии прибыл коморси А. В. Немитц. Приняв доклад начдива Кожанова и убедившись, что подготовка к переходу в наступление идет достаточно энергично, он 29 сентября доложил главкому С. С. Каменеву: «Свидетельствую, что она (Морская дивизия. – В.Ш.) не разбежалась и не деморализована, но в полном порядке и с большой стойкостью отбивала кавалерию, бронемашины и пехоту противника в этот день на фронте Карань – Чемранлык, имея штаб Кожанова в Александровке. Состояние же мордивизии в предыдущие дни характеризуется тем, что она стойко отбивала все атаки противника и не поддавалась ни на один шаг назад с фронта Розовка – Покровское западнее Мариуполя, несмотря на то, что слева от нее не было войск, а справа разгромленная противником 40-я дивизия уже оставляла Волноваху. Лишь только после занятия противником Волновахи мордивизия распоряжением наморси (А. В. Домбровского. – В.Ш.) была отведена назад в полном порядке лишь по приказанию сверху и даже вопреки мнению начдива Кожанова, считавшего возможным держаться впереди Мариуполя. На обоих названных фронтах мордивизия не только не деморализовалась, но даже не потерпела никакого поражения, отступление же диктовалось поражением соседней 13-й армии. Раньше этих двух фронтов мордивизия приказанием Югзапфронта занимала фронт Белоцерковка – Беристовое – Николаевка. Здесь она действительно потерпела поражение 21 сентября. А именно – был охвачен и разбит ее Черноморский полк, потерявший два орудия, но и в этом случае все ее полки дрались весьма храбро. Потерей двух орудий и большей части Черноморского полка и ограничивается поражение мордивизии. В следующие дни 23 сентября вступил в командование Кожанов, и все действия дивизии приобрели характер не только смелости, как было и раньше, но и умелого руководства».
А. В. Немитц доложил главкому С. С. Каменеву о тяжелом положении дивизии и принимаемых им мерах для ее пополнения: «Не знаю, сколько из ее рядов сохранится, но надеюсь, все же довести ее в ближайшие недели до… 3000 штыков и 2000 сабель и 20 орудий». А со всей страны на Донбасс шли эшелоны со свежими отрядами матросов. План Троцкого выполнялся идеально. Морская экспедиционная дивизия, словно гигантская мясорубка, перемалывала все новые и новые тысячи старой матросской гвардии.
По указанию Реввоенсовета Южного фронта для борьбы с белогвардейцами на участке Мариуполь – Волноваха в составе 13-й армии была создана группа войск таганрогского направления. В ее состав вошли и полностью утратившие боеспособность остатки Морской экспедиционной дивизии.
Всего в период боев вблизи Мариуполя до его сдачи 27–28 сентября Морская дивизия потеряла больше двух третей своего состава. Причины замалчивания боев Морской дивизии во многом объясняются тем, что их результаты совершенно по-разному оценивались в донесениях сухопутным и морским командованием. Так, комгруппы мариупольского направления в донесении от 30 сентября писал: «Части мордивизии в течение трех суток себя не проявили и сняты с учета, как разбежавшиеся… Сильно развит бандитизм, в тылу мародерничают…» А. В. Немитц в телеграмме главкому назвал это донесение «возмутительной неправдой», «военным преступлением, которое не должно быть оставлено без внимания Ревтрибунала». Его оценка заключалась в основном в том, что Морская дивизия за прошедший период «дралась храбро, но неумело. Сейчас во главе с Кожановым её командование на высоте». Но и во второй период, период октябрьских боев, потери дивизии были почти столь же масштабными. На этот раз тяжелые удары были нанесены по Днепровскому, Беломорскому и наскоро переформированному Кронштадтскому полкам. При этом Командующий Кавказским фронтом В. Гиттис также негативно оценивал Морскую дивизию и обвинял ее в массовом дезертирстве. В результате дивизия была расформирована, просуществовав четыре месяца.
