В начале 1921 года Кронштадт являлся не только единственной базой Балтийского флота, но и морской крепости, защищающей Петроград. Поэтому на острове, помимо кораблей, дислоцировался постоянный гарнизон: 560-й стрелковый полк, Кронштадтский отдельный стрелковый полк, сводный отряд, Отряд главного минного начальника, Отряд главного артиллерийского начальника, Рабоче-инженерный батальон, учебно-минный и учебно-артиллерийский отряды, Минная школа, транспортный обоз, штрафная рота крепости, пожарная охрана, а также многочисленные транспортные, ремонтные, санитарные, хозяйственные и многие другие учреждения и подразделения, а также многочисленные штабные учреждения. Помимо штаба крепости и политотдела, здесь находились также Особый отдел Балтфлота, ревтрибунал, партийная школа и т. д. Общая численность корабельных команд, военных моряков береговых частей, вспомогательных подразделений, а также сухопутных войск, дислоцированных в Кронштадте и в его фортах, составляла в начале 1921 года 27 тысяч человек.
Проверявший Балтийский флот в декабре 1920 года начальник 1-го спецотдела ВЧК В. Фельдман докладывал: «Усталость массы Балтфлота, вызванная интенсивностью политической жизни и экономическими неурядицами, усугубленная необходимостью выкачивания из этой массы наиболее стойкого, закаленного в революционной борьбе элемента, с одной стороны, и разбавлением остатков этих элементов новым аморальным, политически отсталым добавлением, а порой и прямо политически неблагонадежным – с другой, изменила до некоторой степени в сторону ухудшения политическую физиономию Балтфлота. Лейтмотивом является жажда отдыха, надежда на демобилизацию в связи с окончанием войны и на улучшение материального и морального состояния, с достижением этих желаний по линии наименьшего сопротивления. Все, что мешает достижению этих желаний масс или удлиняет путь к ним, вызывает недовольство».
Но к весне 1921 года большая часть революционных матросов окончательно разочаровалась в большевиках. Кронштадтцы уже открыто на митингах и собраниях обвиняли большевиков в предательстве идеалов Октябрьской революции, в отступлении от своих первоначальных лозунгов, в узурпации власти и установлении «комиссародержавия». Именно так матросы Кронштадта именовали новую большевистскую бюрократию, заменившую собой прежнюю элиту: чекистов, комиссаров, разного рода управленцев. Поэтому главным требованием кронштадтцев было возвращение революции к ее октябрьским истокам. Костяком антибольшевистской оппозиции стали именно команды линкоров «Петропавловск» и «Севастополь» – старослужащие матросы которых активно участвовали в событиях 1917 года. На «Петропавловске» служило на тот момент более тысячи матросов царских призывов и только две сотни призванных в революционное время. Такое же соотношение было и на «Севастополе».
Следует отметить, что в годы Гражданской войны продовольствием Балтийский флот снабжался намного лучше, чем Красная армия. Помимо положенных продуктов, находившиеся на фронтах матросы присылали кронштадтской братве составы реквизированного продовольствия, а нередко кронштадтские матросы и сами отправлялись в продовольственные экспедиции. Однако к исходу Гражданской войны это не могло не сказаться в конце концов и на обеспечении моряков. В течение января – февраля 1921 года продовольственное снабжение Кронштадта серьезно ухудшилось. В донесениях командиров и комиссаров частей и кораблей стали появляться сообщения о недостаточной выдаче продовольствия. Не загромождая изложение отдельными частными примерами, приведем некоторые обобщающие данные. В политическом докладе политуправления Балтийского флота за первую половину февраля говорилось: «Дело снабжения продовольствием неудовлетворительное: поступления продовольствия самые незначительные ввиду временного приостановления железнодорожного движения на Юге и в других районах Республики, откуда поступало продовольствие. Если положение с транспортом и с топливом в ближайшие дни не улучшится, то существующую теперь норму придется сократить до минимума, ибо наличие в складах продбазы рыбы, мяса, муки и др. продуктов позволяет нам существовать не далее, как до 5 марта, то есть только 20 дней. С крупой дело обстоит по-прежнему плохо, так как таковая совершенно за последнее время не поступает…»
Из доклада Политического управления за вторую половину февраля: «Продовольственный вопрос за последнее время обстоял весьма неудовлетворительно: муки, крупы и пр. продуктов всего-навсего на несколько дней, поступления же крайне скудны, а прибегать к сокращению пайка было невозможно в связи с разыгравшимися в Петрограде событиями (волнениями рабочих. – В.Ш.)».
Не миновал Балтийский флот и топливный кризис, разразившийся в стране. Из донесения командования Кронштадтской крепости в январе 1921 года: «Комиссар по топливу указывает, что порт находится в критическом положении с топливом. Дрова подходят к концу, надежды на прибытие мало. Из Ораниенбаумской железной дороги по льду едва ли удастся провезти при ежедневной перемене температуры. Около 100 кубов имеется еще в баржах, которые совершенно вмерзли, отчего работа по выгрузке подвигается слишком медленно, и, кроме того, рабочие плохо одеты и обуты, питание неудовлетворительное».
Не способствовал улучшению ситуации в Кронштадте перевод туда из Петрограда двух линкоров «Петропавловск» и «Севастополь». Это вызвало огромное недовольство матросов этих линкоров, так как в Питере жизнь легче и веселей.
Историк С. Н. Семанов пишет: «Тяжелые материальные условия, в которых находился зимой 1920/21 г. Балтийский флот, вызывали быструю усталость, утомление личного состава, особенно там, где некоторые моряки служили уже по многу лет. Не случайно в донесениях того времени так часто встречается это слово – «усталость». Вот только лишь один доклад в политотдел Балтфлота (январь 1921 г.): эсминец «Всадник» – «заметна усталость»; линкор «Севастополь» – «наблюдается усталость и тяга на родину старших годов, подлежащих увольнению»; линкор «Андрей Первозванный» – «заметна усталость. Были случаи самовольных отлучек в Петроград».
Рванувшись в революцию в феврале 1917 года, они до 1921 года все время были на ее переднем крае: воевали с Временным правительством, Корниловым и Красновым. Осуществляли Октябрьский переворот, потом дрались на всех фронтах молодой республики. Но такое напряжение не могло продолжаться бесконечно. «Лейтмотивом (матросов. – В.Ш.) является жажда отдыха, надежда на демобилизацию в связи с окончанием войны и на улучшение материального и морального состояния, с достижением этих желаний по линии наименьшего сопротивления. Все, что мешает достижению этих желаний масс или удлиняет путь к ним, вызывает недовольство», – писал в декабре 1920 года в Особый отдел ВЧК начальник специального отдела ВЧК Фельдман о настроениях матросов Балтики.
В политический отдел Балтийского флота от матросов и солдат Кронштадтского гарнизона шел поток жалоб о тяжелом положении их родственников в селах и деревнях, о несправедливости продразверсток и необходимости их отмены. Кто-то просто жаловался в надежде на помощь, кто-то требовал немедленной отмены продразверстки, а кто-то и угрожал взяться за оружие. Особенно много жалоб было от матросов, вернувшихся из отпусков. И с каждым днем тон этих писем становился все жестче. Из донесения комиссара Кронштадтской крепости: «За последнее время участились жалобы красноармейцев на неправильные действия местных советских властей, больше всего за неправильную реализацию продовольствия и т. п.».
