— Я боялась спрашивать у него о тебе.
— И правильно.
Север направился к столу и взял стакан с апельсиновым соком.
— Ты зол на меня? — спросила она прямо.
Он качнул головой.
— Ты предупреждал меня, а я не послушала…
— Нет, Анна, я не зол, — он впервые коротко взглянул на нее. — Давай не будем.
Тогда она без сил рухнула на стул и умолкла. Хотя по-прежнему хотелось кричать.
— Как ты?
— Север, пожалуйста, — застонала Анна, едва удержав слезы.
Она вспомнила, как он утешал ее, когда лежал с пулей в животе.
— Нет, я вижу, что ты передвигаешься самостоятельно.
И он шутил. Хотя не улыбался. Но в нем и правда не чувствовалась злоба. Скорее, опустошенность и смертельная усталость. Анна вдруг догадалась, что он не верит, что все кончилось и его отпустили. Или хотя бы дали передышку. Север осматривался и обдумывал происходящее.
— Я в порядке, — вернула она его ответ.
— Черт, забыл…
Он потянулся к нагрудному карману и достал из него сложенный вчетверо листок.
— Марк сказал отдать тебе.
— Что там?
Она взяла письмо.
— Я не читал.
Забава Марка становилась все изощреннее. Анна развернула листок и угадала его ровный почерк. «Условие. Оставаться податливой и послушной. Срок. Не определен. Вознаграждение. Выслано». Она смяла его в руке и швырнула на пол.
— Иногда мне кажется, что он болен.
— Он болен тобой.
Да, тут глупо спорить. Любил Марк и правда болезненно. Или как это называлось в его случае?
— Чего он хочет?
— Развлечься, я думаю. Поквитаться заодно.
— Тебе повредили позвоночник…
— Я помню, Анна. Но ему мало. После моих слов.
Север запнулся, будто его ударили под дых.
— Что ты сказал?
— Правду.
Его взгляд заблуждал по комнате, старательно избегая ее.
— Что поцеловал тебя. Что влюбился в тебя.
— Север, — она рефлекторно потянулась к нему.
— Ему это очень не понравилось. Похоже я покусился на святое.
Он откатился от стола, показывая, что ей лучше не приближаться.
— Я жив только потому, что успел заслужить привилегии. И я нужен ему, пока идет перетасовка после убийства Хотова. Хотя Марк потихоньку вводит в мое дело Стаса, так что смена готова.
— Он найдет смену и мне.
— Не думаю. Со временем он начнет приезжать реже, найдет еще варианты, но из этого дома тебе будет очень сложно выбраться. Ты первая, кто так зацепила его. Я знаю, о чем говорю. Ты дорога ему. И только поэтому жива. Потому что ты страшно оскорбила его, за такое убивают, причем без сомнений и каких-либо сожалений.
Север строго посмотрел на нее, словно хотел убедиться, что на этот раз она слушает его.
— Марк нашел тайник твоего брата. Флешку, на ней масса компромата. Тебе стоило бежать с ней к нему, сломя голову. Он пробил историю поездок машины Виктора, первый раз ты приехала к тайнику через две недели после его смерти. Марк знает, когда ты начала лгать.
— И теперь, вспоминая наши разговоры, понимает какая я лживая тварь.
— Именно, — кивнул Север. — Поэтому ходи от края, как можно дальше.
Кажется, он намекал на себя.
— Быть может, я здесь, чтобы нашелся повод, — он пожал плечами. — Марк ждет твоей реакции.
Анна подумала, что Марк знает ее реакцию. Вчера она показала все в деталях, когда он впервые заговорил о Севере.
— Ты здесь, как подарок мне. За хорошее поведение. Я хожу очень далеко от края.
Ее слова задели его. Конечно, он и сам все понимал, но недвусмысленное «хорошее поведение» царапнуло его.
— Он бьет тебя? — наконец, он заговорил прежним голосом, живым и мягким.
— Нет.
— Только не лги.
— Он бывает груб. Очень груб. Но не больше.
Север кивнул, опустив взгляд.
— Самое болезненное, когда ничего не можешь поделать, — сказала она. — Ничего. Когда погиб брат, я была так зла от несправедливости и бессилия…
— Я знаю.
— Ты пытался поговорить со мной. Раз сто.
Анна резко умолкла, чтобы не сорваться в слезы. Налила себе стакан воды и залпом выпила.
— Я не хочу грустить. Я устала от этого.
— Я слаб в анекдотах, — вымученно улыбнулся он.
— Это невыносимо. Так ждать этого, быть так близко и…
Она резко поднялась и сделала шаг к нему.
— Анна, пожалуйста.
— Я устала.
Она опустилась на колени и обняла Севера, положив голову на его колени. Он недолго колебался, но все-таки накрыл рукой ее голову. Сразу стало хорошо и спокойно, все ее естество тянулось к нему, она чувствовала, как теплая волна заполняет тело и позволяет забыть тревоги.
— Почему так не может быть всегда?
— Потому что ты не моя. Как бы я не хотел, как бы не добивался…
Анна подняла голову.
— Скажи Марку, что все из-за потери. Ты искала во мне старшего брата и доверилась.
— И поэтому поцеловала?
— Поцеловал я. А ты ударила.
— Ты сказал, что я ударила тебя?
— Я сказал, как было.
Она поняла, что сейчас он говорит не с ней. А на случай микрофонов и камер.
— Поэтому ты в коляске.
Он взглядом попросил ее остановиться. А потом долго молчал. Очнувшись, Север признался, что голоден.
За завтраком ему все-таки удалось развеселить ее. Он вспомнил об институтских годах, шумных и бестолковых, потому что он совершенно не успел повзрослеть к первому курсу. Он был из тех, кто знакомится с преподавателями во время сессии. Спасали деньги и связи, ну и обаяние.
— Я был редкостным мерзавцем. Ты бы меня возненавидела.
Жизнь быстро предъявила счет. Да с такими процентами, что пришлось бросить и институт, и вообще все. Он не вдавался в подробности, но Анна поняла, что где-то в этот момент в его жизни появился Марк. И все завертелось.
— Один мой приятель из прошлой жизни долго названивал, года три не сдавался. Через родственников пытался выйти на связь... А потом мы столкнулись в клубе, тот что у новостроек на Ясенево, знаешь?
— Да, бывала.
— Он узнал меня. А мы по делу были, я сопровождал одного партнера в вип-зал. И он накинулся на меня сзади, типа сюрприз. Я от неожиданности его так впечатал. Да и ребята мои сразу подскочили. Помню, как замешательство на его лице сменилось испугом. Он еще заметил, что я вооружен... Глупо получилось.
