Резкий обрыв заставил ее посмотреть на произошедшее со стороны. Черт, она сходит здесь с ума.
— Это не грязь, да? — добавил он спокойнее. — Или твои нотации касаются только меня?
Она промолчала, но Марк определенно научился читать ее мысли.
— Что тебе показывали? — строго спросил он.
— Какая разница?
— Ответь.
— Твое дело.
Марк кивнул и вновь отвернулся.
— И ты испугалась за него, и решила…
— Я ничего не решила, — Анна тяжело выдохнула и почувствовалась, как ушли последние силы, она легла и впилась слепым взглядом в потолок, — я лишь…
— Это не выход, Анна. Нельзя отталкивать человека таким способом.
— Ты оттолкнул меня также. Трахнул другую.
Она сама не ожидала, что скажет это с такой злостью. Прошел же целый год.
— Дело было не в ней.
— Тогда в чем?
Его дыхание надломилось, и Анна повернула голову. Он оказался не готов к ее пристальному вниманию.
— Я тоже хочу ответов, Марк.
— Пока сама молчишь.
— Хорошо, — она кивнула. — Мне на мгновение показалось отличной идеей переспать с тобой, чтобы у меня не осталось возможности вернуться к Максиму. Я люблю его и чертовски боюсь ему навредить. И еще совсем чуть-чуть у меня закоротило мозг, потому что я провела три дня в одиночестве в обнимку с прошлым. С его гадкой частью.
С тоном Анна так и не справилась, все та же злость и нервный надрыв.
— Теперь твоя очередь говорить, как есть. Вернее, как было год назад.
Он внимательно посмотрел на нее и обреченно кивнул, соглашаясь.
— В твоей машине нашли взрывчатку.
Анна едва поймала глупое «что?».
Всё оказалось так просто. Всего пять слов. Но Анна с радостью обменяла бы их на длинный рассказ о страстном романе на стороне. Она беспомощно посмотрела на него и не нашла слов. Даже злоба утихла. Ледяной душ из потерянного и истраченного впустую.
— И я принял решение, — добавил Марк.
— Скверное.
— Да, теперь я вижу.
Он шагнул к ней.
— Но я тоже любил тебя и чертовски боялся навредить.
Он никогда не называл это любовью. Зависимостью, влечением, игрой…
— Стоило просто сказать мне, а не включать подонка.
Марк усмехнулся, и Анна поняла, что он обдумывал это сотни раз.
— Я сделал то, что умею лучше всего.
Она качнула головой, будто можно было рассеять все случившееся. И уже угадывала обрывки воспоминаний из того времени, когда он переменился и начал жалить. Теперь всё казалось другим. Он скорее наказывал себя, а не ее, за то, что поверил в другую жизнь и позволил рискнуть ею. Он делал ей больно, чтобы она ушла.
Но не смог без нее. Поэтому он рисковал и торопился, чтобы выйти побыстрее из грязных дел, чтобы вернуть ее и больше не бояться найти взрывчатку в ее машине.
Анна протянула руку и поймала его ладонь. Малейшее усилие, и он поддался, лег рядом и замер. Тогда Анна положила руку на его голову и мягко провела, убаюкивая.
— Выдохни, — шепнула она.
Глава 14
Утро обрушилось. Анна резко проснулась и не нашла Марка рядом. Соскользнув с кровати, она в растерянности оглянулась по сторонам и попыталась понять, как ей быть дальше. Она направилась к ванне, но дверца вдруг распахнулась ей навстречу.
— Ужасный душ, — пожаловался Марк.
На нем были брюки без ремня и расстегнутая рубашка на голое тело. И махровое полотенце, которым он нещадно растирал коротко подстриженные волосы.
— Да, напор очень экономный, — Анна поспешно отвела взгляд.
Она пробралась рядом с ним, собираясь привести себя в порядок. Но Марк проследил за ее маршрутом и развернулся. Остался стоять в проеме, не давая закрыть дверь.
— Ты беспокойно спишь, — сказал он.
Анна неопределенно пожала плечами, а затем включила воду и достала зубную щетку.
— И разговариваешь. Ты никогда не разговаривала во сне.
— Может, тебе приснилось?
— Я почти не спал.
— Так вот у кого здоровый сон.
Она склонилась над раковиной, выскользнув из его поля зрения. Каким-то чудом в нем очнулось чувство такта, и он прикрыл дверь.
Анна ополоснула лицо холодной водой и подумала, из чего бы ей соорудить надежный заслон между сегодня и вчера. Потому что вчера Марк признался в многом, и оно могло потянуть за собой еще большее. А она не хочет и не может. Такие слова только режут до крови, лучше бы она злилась на него, как прежде. Почему признания случаются так поздно? Тогда, когда они скорее рушат, чем созидают. Они не нужны ей теперь, его правда, его чувства... Она не хочет даже думать об этом. У нее есть жизнь, о которой она всегда мечтала, а не аттракцион из адреналиновых зигзагов. И у нее есть любимый человек.
Когда она вернулась в комнату, то нашла Марка застегнутым на все пуговицы в строгом выточенном по фигуре пиджаке. Он щелкнул застежкой наручных часов и прошелся руками по мягкой ткани, поправляя костюм.
— И что дальше? — спросила Анна.
— Я заберу тебя отсюда. Может, к вечеру, но я сделаю.
— Было бы кстати, — она улыбнулась и набрела взглядом на телевизор, который до сих пор баловал только помехами.
Она вдруг подумала, что Марк все-таки уйдет, и дьявольский ящик опять заработает.
— Завесь его чем-нибудь, — бросил Марк.
— А так можно?
Прозвучало невыносимо глупо.
— А ты только мне огрызаешься?
Он с усмешкой подхватил стул и поставил его точно под телевизором. Забрался наверх и вцепился в него руками, пару раз качнул на пробу, а потом рывком вырвал его вместе с крепежом. Анна поморщилась, когда экран с неприятным грохотом рухнул на пол. Марк спрыгнул со стула и посмотрел на нее, как на несмышленого ребенка.
— Порча имущества, — напомнила она.
— Когда я запер тебя, ты обещала разнести дом еще к вечеру. А тут, судя по всему, еще и убиралась.
Анна не успела придумать достойный ответ, разговор заставил забыть раздражающий звук тревоги, который вдруг полился откуда-то сверху вместе с красноватым свечением.
— Что это? — она оглянулась в поисках динамика.
С вопросом посмотрела на Марка, заподозрив, что он мог натворить глупостей.
— Это не я, — он качнул головой, и по его сосредоточенному лицу стало ясно, что ему подобное и в голову бы не пришло. — Я еще в своем уме.
