— Старайся не говорить, — очнулся Марк. — Будь испуганной и потерянной.
— Это я легко.
Он оттолкнулся от зеркала и повернулся к ней лицом.
— Из-за Виктора товар попал на рынок и испортил репутацию важного человека. За такое придется ответить.
Марк оказался перед ней. Он протянул руку и выудил цепочку часов из ее ладони.
— Я пытался договориться. Но они хотят унизить меня. Для начала.
Он невесомо обнял пальцами ее запястье и застегнул застежку.
— На тебя бы не обратили внимание. Одна из сотни, всего лишь...
— Развлечение, — подсказала Анна.
— Да. Но ты сестра Виктора, ты семья. В любом случае хотя бы ему они сделают больно.
Марк не отпускал ее руки, перебирая пальцами цепочку, от которой не отрывал взгляда.
— Там будет много людей. И, скорее всего, начнется свалка. Я надеюсь, но не верю в другой исход.
Он, наконец, поднял взгляд и посмотрел ей прямо в глаза.
— Когда всё... если всё начнется, не паникуй. Думай, смотри по сторонам, не позволяй страху завладеть тобой.
— Хорошо.
— Я могу не оказаться рядом. Хотя я хочу вернуть долг. Ты помогла мне, а я не забываю такие вещи. Но ты должна, если понадобится, сама постоять за себя.
Марк притянул ее к себе и обнял. Без всякой подоплеки. Просто, чтобы подбодрить и успокоить. И она была по-настоящему благодарна за это.
— Ты же смелая, да?
— Очень, — закивала Анна.
— Вот и славно, значит скоро мы все вернемся назад.
— И я увижу брата?
— Мне такое сокровище без надобности.
Марк вышел, когда ей принесли платье. Красный футляр, который лишь дважды удостоился повода. Анна оделась и поняла, почему Марк настаивал именно на платье. Он хотел подыграть им. Вот вам ваша жертвенная дева. Она вышла в гостиную, где уже толпилось человек десять придирчиво отобранных бойцов. Первым Анна заметила Севера, их взгляды встретились, и он не стал скрывать, что платье ей очень идет. Он махнул ей рукой и, забрав с собой почти всех бойцов, вышел прочь.
Марк же протянул ей черный мужской плащ.
— У тебя одни пуховики.
— Да, недоработка, — Анна крутанулась. — Доволен?
Он ничего не ответил, накинул плащ на ее плечи и за руку повел к двери.
На улице вечерело, и осенние скорые потемки уже были тут как тут. Конница Марка насчитывала пять машин, кажется, свалки и правда не избежать. Только какой смысл он вкладывал в это слово? Будет потасовка, драка, перестрелка... Оружия здесь много, это точно. Может и хорошо, что Виктор заработал пару-тройку гематом, иначе бы он был здесь. Этого бы она уже не выдержала.
В машине Марка работала печка. Приятное тепло разлилось по телу и немного успокоило ее. Отвлекло. Она смотрела в окно и угадывала знакомые места: где-то она прогуливалась с подругой, где-то однажды забрела в стрёмную кафешку, где-то любила, как украшают витрины по праздникам... Все это стерлось вскоре, они свернули с центральных улиц и направились в пригород. Еще пару десятков минут и остался лишь свет от фар машин, а дорога окончательно испортилась.
— Марк, — проснулась рация, и Анна узнала голос Севера.
— Да.
— Первая группа уже на месте. Пока все спокойно. С той стороны засекли четыре машины.
— Понял.
Анна уговаривала себя, что она в хороших руках. Север. Марк. Они же не дадут случиться беде? Или в ней снова заговорила наивная девчонка?
Они спрыгнули с асфальта и по проселочной дороге добрались до пустыря, где справа Анна увидела джип Севера и еще один внедорожник. Марк подрулил к ним, а следом и остальные. Слева тоже стояли люди. Позади них по линейке выстроились чужие машины, чьи фары освещали местность.
— Я махну, и ты выйдешь, — сказал Марк.
Он захлопнул за собой дверь и пошел в центр. Север же остался в толпе сзади. Навстречу к Марку выступили двое мужчин, они остановились в шаге друг от друга и заговорили. Анна приоткрыла окно, но ничего не расслышала, они стояли слишком далеко.
Не прошло и минуты, как Марк развернулся и подозвал ее. Кто-то из бойцов тут же открыл дверь, не давая ни мгновения на сомнение. Анна спрыгнула с подножки и пошла к Марку. Нет, не к нему... Ее ждали те двое. В чем его план? Во что она поверила? Марк сам сказал «важный человек». Он же отдаст ее. И уедет! Ее просто привезли на место для сделки.
Она оглянулась и попыталась найти взглядом Севера, но тот затерялся в толпе.
— Вот и Анна, — сказал Марк, когда она все-таки добрела.
Он железной хваткой взял ее руку, словно почуял ее тревогу.
— Анна, — криво улыбнулся мужчина напротив.
Оказывается, до этого ей не было страшно. Вот сейчас другое дело. Ужас буквально полыхнул в лицо вместе с его мерзким оскалом.
— Я готов оплатить все неустойки, — заговорил Марк. — Все ваши потери.
Мужчина неопределенно кивнул и потянул к ней руку. Вот это уже совсем плохо.
— Она не поедет с тобой, — отрезал Марк.
— Мы договаривались о другом.
— Повторяю, я готов расплатиться деньгами, и я уже расплатился гордостью. Ты достаточно покуражился.
— Это мне решать.
— Я притащил свою женщину по твоей прихоти! - Марк разыграл срыв крайне убедительно. - Она стоит здесь и дрожит от страха! Хватит уже.
Мужчина рассмеялся.
— Кого-то тронуло это дерьмо? — он картинно огляделся по сторонам.
— Остановись. Ты и так унизил меня.
— Мы договаривались по-другому.
Марк, сам того не заметив, до боли сжал ладонь Анны. И она вдруг поняла, к чему все идет. Еще секунда и начнется стрельба, все как он и думал. Первый вариант не сработал. Она уловила еле заметное движение его плеча, он уже готовился закрыть ее. Но он так близко, это самоубийство...
И она рискнула. Решение вспышкой родилось в ее голове. Анна, поддавшись порыву, вырвала руку из ладони Марка и быстро шагнула к мужчине.
Глава 8
Марк ничего не мог поделать. Он беспомощно смотрел, как мужчина схватил Анну и теперь уводил ее. Он рефлекторно сделал шаг за ней, но второй охранник выставил руку.
— И без погонь, — сказал он. — Не надо нервировать нас.
Больше Анна ничего не увидела, она вдруг оказалась в других руках. Ее ноги потеряли землю, кто-то поднял ее и понес, плотно прижав ее лицо к своему плечу.
Все-таки странно она устроена. Когда всё складывается наихудшим образом, ею вдруг завладевает беспросветное безразличие. Ведь допрыгались уже, чего теперь паниковать? Уже всё тут, на том самом блюдечке с той самой каемочкой. Одно хорошо, затишье помогало связно думать, не отвлекаясь на туман эмоций.
