— Мы останемся здесь? — проснулся Максим, когда последний охранник прочертил диагональ по истертому линолеуму и направился на кухню.
— Ты останешься, — поправила Анна.
Она подошла ближе и облокотилась на письменный стол.
— Надолго?
— Неделя.
— Без вариантов, да?
— Да.
Макс затих. Наверное, дорога забрала последние силы, даже взгляд смягчился, а его спокойный голос казался до безумного неуместным. Или это проснувшееся безразличие? Как защитная реакция.
— Макс, я хочу...
— Я не слепой, — вдруг перебил он, — я вижу, как они смотрят на тебя... не знаю, с напряжением что ли. Когда я был в плену, на меня смотрели совсем по-другому. И они слушаются тебя.
Он оторвал взгляд от своих ботинок и посмотрел ей в глаза.
— Мне не надо ничего объяснять.
— Прости, — едва различимо шепнула она.
Макс кивнул с улыбкой и отвел глаза.
— Ты совершаешь ошибку, — он остановился, подбирая слова, а потом заговорил быстрее и резче. — Я должен сказать. Потому что ты как раз ослепла и не замечаешь ничего вокруг.
Он очертил комнату указательным пальцем, и на его лице можно было с легкостью прочитать пренебрежение.
— У них оружие, угрозы... Ты сама говорила мне.
Он посмотрел с вопросом, и ей пришлось кивнуть.
— Я помню, — произнесла Анна.
— Все это круто и увлекательно только на экране, в жизни же это заканчивается кровью. Виктор проверил.
Анна дернулась от неожиданности. Нет, только не так... Она хотела молчать, Макс имел право на последнее слово, она сделала ему больно и унизила, он мог отыграться и наговорить резкого, мог отплатить любой монетой. Но только не так.
— Это низко.
— А мне плевать, — отрезал он. — Я не хочу, чтобы ты погибла, и говорю, как есть. Из-за этого дерьма твоего брата застрелили...
— Хватит.
Он резко поднялся и сделал шаг к ней.
— Если бы он дорожил тобой, — Макс красноречиво скривился, когда произнес «он», — по-настоящему дорожил, то не стал бы втягивать.
Анна ушла. Машинально шагнула в сторону и через мгновение оказалась в тесном коридоре, который вывел на кухню. Двое бойцов встретили настороженными взглядами.
— Здесь дышать нечем, — зло бросила она.
Прошла к окну и дернула ручку. Свежий воздух ударил в лицо, успокоив прохладной волной. Она закрыла глаза и, следуя бесполезной привычке, попробовала досчитать про себя хоть до сколько-нибудь.
— Сейчас нельзя уехать, — подал голос брюнет, как оказалось, обремененный проницательностью, — одна машина всегда должна быть под рукой. Надо ждать, когда вернется мой человек.
— Хорошо, — отозвалась она. — Кто останется с ним?
— Я и напарник.
— Его зовут Максим.
— Знаю.
— Он не пленник, — Анна развернулась, чтобы убедиться, что ее услышали.
— Ему придется остаться здесь.
— Да, он не будет противиться. А вы будете проявлять уважение.
— Если он не начнет обострять, то без проблем.
Анна подумала, главное, чтобы сроки не затянулись, чтобы неделя не обратилась месяцем. Тогда есть шанс, что все пройдет спокойно.
В насмешку время ее собственного ожидания неожиданно увеличилось. Парень, отправленный в магазин, позвонил и сообщил, что его вызвали по другим делам. Главный брюнет развел руками, и Анна побрела в спальню. В ту самую, придавленную коврами и картинами. Полотенца, принесенные тогда Марком, все еще лежали на кровати. Она легла и натянула самое большое на плечи.
Дом затаился и погрузился в ставшую непривычной тишину, понадобилось всего ничего, чтобы она начала раздражать ее. Она не могла расслабиться, а вслушивалась и ждала прилива.
Услышав шум подъезжающей машины, Анна поднялась и выглянула в окно. К счастью, на этот раз он принес хорошее. Приехал Север. Она вышла, чтобы встретить его, и заметила Макса, который стоял с двумя охранниками и перебрасывался фразами. Шанс есть, да.
— Я за тобой, — сказал Север, войдя.
По его измученному лицу стало ясно, что чудес все-таки не бывает.
— Ты доконаешь себя, — выдохнула она.
— Я пропустил укол.
Анна кивнула — молодец, так держать.
— Ты один?
— Все заняты, — ответил Север, — нам сейчас едва хватает людей.
Значит, завертелось. Во всю силу. И может неделя стала неправдоподобно долгим сроком?
Север прошел в гостиную и поздоровался с мужчинами. Кинул брюнету на ухо пару слов, похлопал его по плечу и шагнул в сторону, прощаясь, но вдруг замер. Анна угадала направление его сосредоточенного взгляда и напряглась. Север нехорошо смотрел на Макса, а в следующую секунду потянулся к его руке.
— Перебинтовывали? — спросил он.
— Нет, — Анна подошла к ним.
Она почувствовала его напряжение, оно вдруг передалось ей и разлилось скверным предчувствием.
— Нож.
Когда в ладони Севера заблестело заточенное лезвие, он приказал Максиму не двигаться, и, подцепив повязку, вспорол слои бинта. Потом проверил их, прощупав ткань. И оказался прав. Анна увидела крошечный темный кружочек.
— Твою мать. Какого вы...
Он с трудом заглушил бесполезные проклятья.
— Проверь территорию, — быстро заговорил Север, а его рука уже нащупывала оружие, — ты вызывай подмогу, нам нужно срочно вывезти их.
Он посмотрел на наручные часы, и стрелки явно разожгли его тревогу с новой силой.
— Вы здесь уже почти три часа, если они выдвинутся с третьего квартала...
— То уже могли сделать пару ходок, — закончил брюнет, который тоже помрачнел.
Он выругался и направился к выходу, и в проеме его едва не сбил с ног вернувшийся боец.
— Там... там...
— Сколько? — спросил Север.
— Три машины.
Глава 22
Душно и страшно.
Анна спустилась по стенке после указки Севера и замерла. Лица мужчин, хмурые и сосредоточенные, в которые она жадно всматривалась, лишь разжигали волнение. И эти чертовы щелчки предохранителей! Они не успокаивали обещанием на достойный отпор, а как раз наоборот. Ведь скоро будут стрелять и очень много стрелять. Вот уже откуда-то взялся целый короб огнестрельного богатства, его бросили в центр комнаты и сорвали крышку. Анна подумала, что у них нет столько рук... Север, брюнет, да двое парней. И Максим, которого тоже усадили пониже.
