– "Оккам", это Мейка Асселис, докладываю об отказе в криосекторе, в отделении номер один. – Из встроенного в консоли телефона Мейка не получила ответа, тогда она бросилась в коридор и попыталась связаться оттуда.
– В криосекторе и в отделении номер один нет неполадок, – ответил ей один из подразумов.
– Женщина-аутлинкер, недавно помещенная в криококон, мертва. – Мейка еле сдерживала себя, стараясь не закричать.
– Система функционирует нормально. В криосекторе и в отделении номер один нет никаких проблем, – повторил ИР несколько раздраженным тоном – что за идиот с ним общается!
– Я настаиваю, чтобы вы прислали сюда дрона, и как можно скорее, черт возьми! Я не думаю, что трупное окоченение и трупные пятна – это нормально для того, кто находится в заморозке! К тому же я сейчас говорю из коридора, потому что связь там также неисправна.
– Системный ответ с линии связи оптимальный. Со связью в отсеке заморозки и в отделении номер один все в порядке. Мейка Асселис, вам не нужна медицинская помощь?
– Соедините меня напрямую с Томалоном или с "Оккамом", – потребовала она.
– У вас проблема, – без обиняков заявил голос Томалона. – "Оккам" уже занят полной диагностической проверкой, а я послал к вам Эйдена и Сенто, пусть помогут разобраться.
– Хорошо, – ответила Мейка. – Я должна вернуться в отделение и проверить другие коконы.
– Если вы идете туда, не пользуйтесь своим компьютером, он может заразиться, – предупредил капитан.
– Вы думаете, это компьютерный вирус?
– Вирус или червь – что угодно. В системе контроля криококонов предусмотрено так много уровней безопасности, что вряд ли может быть другая причина, кроме намеренной порчи программ.
– Убийца, ее убили… – бормотала Мейка. Как любой врач, который хотел только хорошего своим пациентам и потерпел неудачу, она сейчас думала об одном: "Как я скажу об этом ее сыну? " Но некому было ответить ей на этот вопрос, даже если бы она осмелилась задать его.
Тревога!
Кормак выскочил из комнаты и бросился бежать. На полпути по коридору какая-то сила толкнула его, будто он пересек вышедшую из строя гравитационную плиту. Он сразу остановился, шагнул к поручню в стене и вцепился в него, чтобы не упасть.
– Томалон? "Оккам"?
Из напульсника исходил звук, который можно было счесть за помехи, но он скорее походил на непрекращающийся вой.
– Эйден? Сенто?
– На связи, – ответили оба хором.
– Что происходит?
– Все в отделении заморозки номер один мертвы, – прямо ответил Эйден.
– Господи, нет… – послышался голос Томалона, появившийся и вновь уплывший из эфира. Больше он не успел ничего сообщить.
– Эйден и Мейка – возвращайтесь в медицинский отсек. Советую вам воспользоваться лестницами, а не подъемными шахтами, они могут быть неисправны. Вам известно, кто еще не успел отправиться в заморозку?
– Больше никто, – ответил голем.
– Ладно. – Кормак остановился, не решаясь размышлять, что бы это могло значить. – Гант все еще в особой зоне? – спросил он.
– Да.
– Оттуда по-прежнему нет ответа?
– Нет.
– Ладно, кажется, есть один возможный источник наших проблем. Сенто, вы тоже присоединитесь к нам.
– Есть, – ответил Сенто. Потом добавил: – Есть еще один возможный источник.
– Да, – ответил Кормак, думая о миллионах тонн чужой плоти, соединенной с кораблем.
"Но станет ли дракон атаковать с такой уязвимой позиции? Он знает, что "Оккам" в состоянии обратить его в пепел и развеять в космосе за несколько секунд. К тому же все системы в смежной с ним части корабля изолированы".
Ян был уверен, что дракон ни при чем – здесь было нечто другое.
– Томалон? – позвал он.
Опять тот же вой, затем капитан все же откликнулся.
– Там все мертвы, – мрачно объявил он.
– Мы знаем, – сказал в ответ Кормак. – Надо найти причину и предупредить новые убийства.
– Там все мертвы, – повторил Томалон. Кормак вздрогнул.
– Кого именно вы имеете в виду?
– Они все! Все! – То был голос не только Томалона, но и "Оккама".
– Вы хотите сказать, все, кто находился в криококонах? – Как ему не хотелось задавать этот вопрос!..
– Да. – Ответ, раздавшись из всех динамиков, эхом прокатился по коридору.
Почти бессознательно Кормак прикоснулся пальцем к футляру с сюрикенами. Как ни парализовано было его сознание страшным известием, он чувствовал, как гнев подступил к горлу.
– Слушайте внимательно, Томалон. Я могу понять ваше с "Оккамом" горе и чувство вины, но так вы только усугубите наше положение. Надо, чтобы вы восстановили контроль над кораблем и ввели режим высшей степени безопасности.
– Инициировать големов? – спросил Томалон, и тот же вопрос с отставанием в доли секунды задал ИР крейсера.
– Нет. С такими масштабами повреждения систем мы не можем быть уверены, что они не окажутся под чьим-то контролем. Они находятся в резерве, как и те, что были в криосекторе. Отправьте дронов, пусть обыщут корабль, особенно внутри и около особой зоны. Я скоро буду там.
– Будет… сделано, – выдавил капитан.
Теперь Кормак изменил настройки напульсника и переключился на канал, который он приберег для особой цели.
– Дракон?
Ответа долго не было, затем раздалось неохотное: – Да.
– Это ты атаковал нас?
Послышался гвалт, будто заревела толпа в каком-нибудь огромном зале. Когда шум постепенно стих, дракон изрек:
– Имя мне – легион.
– Если ты не будешь прямо отвечать на прямые вопросы, я отправлю код для детонатора термоядерного взрыва, который сейчас находится между кораблем и тобой. Может, ты и переживешь взрыв, но вряд ли останешься невредим, когда тебя вытолкнет из поля подпространства и разнесет на кусочки на расстоянии в несколько световых лет.
– Я не нападал. Я не могу атаковать, – уже без задержки ответил дракон.
Вполне вероятно, что это была ложь. Ян все еще держал палец на напульснике, намереваясь отправить код детонатора. Даже если дракон и не был источником происходящего сейчас кошмара, было бы к лучшему активировать детонатор и предотвратить возможную опасность. Но следующие слова чудовища остановили его.
– Я вижу это, – сказал дракон.
– Что ты видишь?
– Я вижу врага. Он на корабле, и он захватит корабль. Таковы его цель и природа.
– Этот враг… кто он?
– Древний враг. Пожиратель. Тело его продолжает убивать и поглощать после того, как его мозг сожжен. Вы должны вернуться в обычный космос. Я должен оставить этот корабль.
