– Они добыли их – самок?
– Да.
– Значит, отступники-взрослые похитили и КВ-дредноут, и прадорских самок?
– Да. В шаттле.
– Это плохо.
– Да.
– Королевский Конвой привлекут?
– Почти наверняка, – сказал Пенни Роял.
– Полагаю, новый король прадоров не потерпит анклав размножающихся изменников, особенно способных на то, что мы только что видели. Король пошлет отряды Конвоя разобраться с проблемой. Как считаешь, куда направился дредноут?
– На Погост.
– Ага. Если Королевский Конвой войдет в нейтральное пространство – Погост, – Государство ответит, и это наверняка приведет к некоторым… трениям. И что теперь?
– Тебе придется потерпеть меня в качестве пассажира еще какое-то время.
«Как будто у меня есть выбор», – подумал «Гаррота».
Спир
Когда мы поднимались в шаттле на парковочную орбиту «Копья», я посмотрел через боковой иллюминатор на Масаду и подумал, не покидаю ли место, которое вот-вот станет зоной военных действий. Знал ли Пенни Роял, что Ткач воскресит гигантскую боевую машину, капюшонника Техника? Или это тоже его очередная выходка? Предположительно, доставка Пенни Роялом сюда преображенной Изабель Сатоми должна была создать равновесие сил, что не играло на руку Государству и, возможно, даже делало ситуацию еще опаснее. Я тряхнул головой – нельзя мне увлекаться государственными проблемами, нужно сосредоточиться на собственной цели. Мы приближались к «Копью», и я на самом деле чувствовал, как потерянный шип Пенни Рояла, дожидавшийся на корабле, тянется ко мне, вклиниваясь в сознание, будто черный гвоздь, и чем глубже он погружался, тем сильнее и тошнотворнее становилось чувство дежавю.
– Ты просила Амистада сопровождать нас, – обратился я к Рисс, пытаясь отвлечься. – Зачем?
– Я не думала, что он откажется – на нашем ли корабле или как-то еще, – ответила Рисс. – Я ошиблась.
– Ты упомянула историю Амистада.
Пальцы мои вцепились в подлокотники противоперегрузочного кресла – я сражался с тем, что неуклонно приближалось.
– Да, именно из-за этой истории я и считала, что он пойдет.
– Расскажи.
После долгой паузы, во время которой Рисс, конечно же, не собиралась с мыслями, поскольку ее ИИ-разум работал куда быстрее «мясных» мозгов вроде моего, она сказала:
– Амистад – боевой дрон, чье сознание не было должным образом десенсибилизировано. Он сотрудничал с человеком, которого захватили, выпотрошили и сделали рабом прадоры, что в сочетании с прочими ужасами войны свело боевого дрона с ума, и он на много лет ушел в самоволку.
– Чувствительный боевой дрон, – пробормотал я.
Внезапно перед моими глазами одновременно возникли две разные сцены. Я находился на борту шаттла, но переживал воспоминания, вбрасываемые в мое сознание шипом. Я также был на судне крупнее, с двумя товарищами. Сидел в одном из четырех кресел позади рубки. Корабль выносил нас на орбиту, и мы молчали, смея надеяться, что сбежали от той штуки внутри старого, потерпевшего крушение прадорского судна снабжения. В отличие от Месена, на пути вниз занимавшего ныне пустое кресло…
– Ага, вот поди ж ты, – кивнула Рисс.
– Так его вылечили? – выдавил я.
– Нет, он сам отыскал лекарство, пообщавшись с сыном своего человеческого партнера. После этого он уже не представлял опасности и пошел своим путем, преследуя собственные интересы.
Впереди открылся стыковочный шлюз – мой корабельный ИИ Флейт приветствовал наше возвращение домой.
– Какие интересы?
Я пресек попытку Флейта взять управление на себя и сам стиснул джойстик. Мне нужно было что-то делать, чтобы отвлечься от разыгрывавшейся в моей голове сцены. Очень хотелось отстраниться от нее, оставаясь в настоящем – моем настоящем.
– Безумие, – объяснила Рисс.
Я повернулся к змее-дрону, отметив, что ее черный глаз опять открыт и она изучает меня своими усовершенствованными сенсорами. Она снова чуяла мое взаимодействие с шипом.
– Безумие?
Картинка из иного времени чуть-чуть померкла.
– Амистада интересовали все аспекты безумия: его формы, методы исследования, причины, способы лечения и определения. Интерес его сам по себе был своего рода безумием. Он привел Амистада к Пенни Роялу, которого атаковало и едва не погубило древнее эшетерское устройство. Дрон восстановил Пенни Рояла, а потом попытался понять и вылечить безумие черного ИИ.
– Серьезная ошибка.
Впереди ждало «Копье», но путь к кораблю преграждало чужое судно, очень похожее на звездолет капитана Блайта. Я дернулся в кресле от резкого толчка: что-то врезалось в шаттл сзади. Но я еще разделял реальность и воспоминания достаточно, чтобы понимать: удар достался другому шаттлу.
– Наверное, так. – Рисс склонила голову, соглашаясь. – Кроме того, из-за его интереса Земля-Центральная избрала Амистада смотрителем, а впоследствии и хранителем Масады, поскольку этот мир принадлежал некогда расе, которая, сойдя с ума, совершила самоубийство. Кто же лучше него понял бы подобный народ?
Я обдумывал слова дрона, заводя шаттл в люк, обдумывал, пока закрывался шлюз. Потом принялся лихорадочно искать, на что еще могу отвлечься, и тут в сознании мелькнул странный обрывок информации, воспоминание о чем-то, что я когда-то читал.
– Как выбрали это название – Масада?
– Так нарек планету первый иерарх закрепившейся там теократии. Они уподобляли себя зилотам
[1] из одноименной древней крепости – и планета стала бастионом их веры.
– Странное совпадение, учитывая, что эти самые зилоты совершили массовое самоубийство, чтобы не подчиняться римским законам.
– Да, наверное.
Постоянно повторяемое Рисс «наверное» начало меня раздражать.
– Я по-прежнему не понимаю, почему ты думала, что Амистад пойдет с нами.
Отстегнувшись, я встал и направился к воздушному шлюзу, а стыковочные фиксаторы меж тем с гулким стуком сомкнулись вокруг шаттла. Открыв внутреннюю створку, я проверил атмосферные показатели, дождался, когда сигнальная лампочка, желтая и полосатая, как оса, переключится на ярко-зеленый, после чего распахнул внешнюю дверь.
– Потому что безумие – главный интерес Амистада, – сказала за моей спиной Рисс, – а Масада стала более «здравым» местом и, следовательно, уже не должна так притягивать его. Я ждала, что он присоединится к нам, поскольку мы направляемся к безумию покрупнее.
