Собирается дать новую команду?
Этого нельзя допустить!
На корабле еще как минимум полсотни скелетов, если он их призовет, то пропадет даже призрачный шанс на победу!
Скольжение!
Слово чертит острым кончиком восьмерки перед его грудью.
Чистота надежно прикрывает варианты возможной контратаки.
Нет, я не пытаюсь его достать, даже не стараюсь задеть. Только не дать ему поднести горн к челюсти, не позволить подать новую команду. Отвлекать хоть как-то — это все, на что я гожусь.
Легко отмахиваясь от моих атак, капитан все же вынужден опустить горн, так как его беспокоит вакидзаси, готовый ринуться вперед при малейшей оплошности.
У меня не получается задеть противника, но и его финты, из-за некоторой излишней резкости движений, присущей всем костякам, читаются на мгновение раньше. К тому же я держусь на предельной дистанции и при малейшей угрозе тут же увеличиваю расстояние между нами, пользуясь преимуществом в скорости.
Пока капитан пиратского корабля пытался подать сигнал своим горном, он остановился, а когда сделал новый шаг в сторону основной схватки, то подчиненных ему скелетов на пирсе осталось уже всего десяток. Наш единственный шанс — это навалиться всем скопом, броней местных рейгов хотя бы ненадолго заблокировать его клинок, чтобы нанести один единственный точный удар.
Ему осталось всего пятнадцать шагов, как я принимаю решение помочь Рыцарям справиться с обычными матросами.
Скольжение.
Бросок меча!
Рядовых скелетов осталось совсем мало, но и рейги уже на пределе. Взлетает вакидзаси, отрубая руку ближайшему костяку. Едва тот пошатывается, как ксифос Рыцаря с литерой «Тета» тут же, пользуясь моментом, разрубает его черепушку.
Уход от контратаки. Ловлю Слово, которое возвращается в ладонь, собрав свою жатву. Что-то тут не так. Эти рейги движутся пусть не очень умело, но слажено, гармонично, прикрывая друг друга, делая даже общие связки. Вот ксифос в руках Теты блокирует замах абордажной сабли, и этим тут же пользуется стоящий рядом рейг. Его прямая спата* (длинный римский меч) мгновенно бьет в глазницу скелета, оружие которого временно заблокировано.
Меня провели. Увидев чужого Рыцаря, местные разыграли сценку, делая вид, что терпеть друг друга не могут. Будь Прорыв полегче, я бы и не догадался, что это всего лишь игра. Но подобное взаимодействие достигается только месяцами совместных тренировок. Не обязательно именно в фехтовании, любые командные виды спорта дают похожее взаимопонимание.
Кажется, я догадываюсь, почему они пошли на подобное представление. Единообразие доспехов, одинаковые плащи, отличающиеся только литерами, плюс это отработанное понимание соседа. Скорее всего еще до того, как стать рейгами, эта греческая пятерка уже была командой. Понятно, если они покажут при чужаке, что знают друг друга, то вычислить, кто они в реальности, для опытного следователя не составит труда. Это одиночку найти трудно, а вот пятерых, связанных общим спортом и командой, проще простого.
Моя помощь тут не нужна. Справятся сами, как до этого перемолотили почти восемь десятков костяков. Теперь мне ясно, как они с весьма посредственным уровнем владения оружием вообще смогли продержаться и отразить навал костяного строя, пусть и при моей помощи.
Скольжение.
Отклоняюсь в сторону в последний момент, чтобы не напороться на палаш капитана. Пока я метался к основной свалке, тот опять пробует подать сигнал тем, кто остался на призрачном паруснике.
Серия обманных финтов.
Отвлечь всего на пару десятков секунд, и придет помощь.
Что это? Почему он так дернулся? Этот удар при всем желании не мог его задеть. Слово не дотягивалось до его черепа почти на ладонь, пройдя в миллиметре от горна. Такой опытный боец не мог не видеть этого, так что же он так отшатнулся?
Новая серия атак разбивается о выверенные движения палаша. Разбивается, но кажется я понял! Он бережет горн даже больше, чем себя.
Изао! Вспоминай легенду! Что такого в этом обычном на вид бронзовом инструменте?
Нет, память молчит. Точнее, какой-то отголосок есть, но нет понимания.
— Не лезть без подготовки! — Кричу местным Рыцарям, что добили последнего из рядовых матросов.
Это предупреждение едва не стоило мне головы.
Не отвлекаться!
Кружу вокруг на самой дальней для Слова дистанции. Его палаш по длине не уступает моей шпаге, от этого даже подобное расстояние не дарует полную безопасность. И тем не менее, отступать еще дальше нельзя, он тут же переключится на другу цель.
Надо показать парням, что этот противник совсем иного рода чем те, с кем они имели дело ранее.
Слово, Чистота, покажите, на что способны!
Собрав все свои возможности, все умения, бросаюсь вперед, проводя одну из самых эффектных связок. Шпага и вакидзаси пляшут на разной высоте, ноги скользят по бетону, расчерчивая идеальные круги.
На пять секунд я завладел полным вниманием капитана. И чуть не поплатился за это. Палаш, будто живой, как змея, извернулся и, скользнув в миллиметровую щель между шпагой и Чистотой, оставил глубокую царапину на моей скуле. Разумеется, эта рана тут же затянулась, такова природа Излома, но праны у меня осталось на самом донышке.
— Тета, Каппа, Гамма, атакуем только вместе! — Отдает команду Рыцарь с литерой Альфа.
Удобно у них все устроено тут, взяли псевдонимы со знаков на плащах. Грамотно.
Отскакиваю от капитана, в надежде подстроится под ритм подкрепления.
Это было ошибкой. Главарь пиратов тут же переключается на другую цель. Неосторожно приблизившийся к нему рейг, названый Каппой, тут же атакован. Взлетает скимитар в его руках, но это движение легко и как-то даже красиво останавливает сталь палаша. Останавливает и продолжает движение. Удар о нагрудник, тот выдерживает, только немного проминается. Но клинок капитана не останавливается, он скользит по металлу брони, пока не находит узкую щель и самым кончиком острия впивается в горло недооценившего врага Рыцаря.
Нас было пятеро…
Осталось четверо.
Нет, павший рейг физически жив, он просто выпадает из Излома. Но еще один удар по его бессознательному телу, и на этом жизненный путь Рыцаря прервется.
Не допустить этого!
Но едва я начинаю свою атаку, как вынужден отскочить в сторону, уходя от внезапной отмашки.
— А-а-а! Вместе! — Орет Альфа.
Три клинка взлетают, но опускаются только два.
Нас осталось трое.
Я виноват, не успел присоединиться к их совместной атаке. Из-за чего еще один рейг бесчувственным мешком падет на пирс, а все атаки греков разбиваются о безупречный блок.
Увидев падение двух товарищей за столь краткий срок, рейг с псевдонимом Гамма, перехватил свой фламберг, как копье, и с бешеным криком:
