— Я никогда не прятался от тебя, Сергей, — спокойно отозвался Макар. — Ты всегда мог меня найти.
Макар уехал из города не из-за Барова. Он не мог жить прошлой жизнью после гибели Дениса, не мог думать о пластических операциях и обещаниях лучших врачей, когда молодого парня уже было не вернуть.
— Ты хочешь убить меня? — Макар посмотрел Барову в глаза. — Я могу это понять. Ты пробовал простить или хотя бы забыть о моем существовании ради Марины… но не вышло, да?
Макар толкнул колеса, направившись к Барову. Слева мелькнуло движение. Кажется, Когсворт напрягся, почувствовав напряжение Марины.
— Отпусти их, — Макар кивнул в сторону.
— Их? — Баров усмехнулся с противной оттяжкой.
В этой усмешке Макар прочитал, что он уже знает о Когсворте и Марине. Догадался или Ког сам не стал ничего прятать, но так или иначе градус ситуации повысился на несколько делений.
— Мы с тобой оба калеки, Сереж. Давай между собой и разбираться, чтобы других не утянуть. Их-то за что? Особенно Марину. Тебя год не было, а я ее с ума сводил в том доме. Думаешь, со мной легко было? Со мной было невыносимо, она благодаря этому парню, — Макар показал на Кога, — и справилась. Выдохнула.
— Макар, — шепнула сестра.
— Я сейчас пришел в себя, — продолжил Макар, не отрывая взгляда от Барова. — Теперь вижу, как ломал всё вокруг, потому что себя починить не мог.
Макар приблизился вплотную, заставив одного из охранников выступить вперед. Баров злобно отмахнулся, чтобы его люди не мешались под ногами. Он смотрел на Макара так, словно не видел его много лет.
— Прости, Сереж, что не уберег его…
— Замолчи! — Баров сорвался с места и выбросил ладонь к лицу Макара, едва не ударив. — Не смей, подонок! Не играй со мной! Твоя девка тут одно пела, а ты теперь…
— Она не моя, — Макар качнул головой. — Инга заигралась, она не понимает, что здесь вообще происходит. Она сама решила приехать к тебе, чтобы выслужиться передо мной.
— И как ты? Оценил ее помощь?
Баров разжал кулак, но не отошел. Он навис над Макаром, обдав гневным лютым взглядом. Макара же отпустило, его перестало беспокоить, что он в коляске и не может встать. Он смотрел на Барова, на его ярость и презрение, и думал о том, что уже был в этом тупике. Также злился и презирал всё вокруг.
Он вспомнил Сашу. Как она испуганно опустила бильярдный шар с цифрой шесть, когда он рыкнул на нее и приказал ничего не трогать. Именно тогда она залезла ему в душу. Глянула открытым без тени фальши и жалости взглядом и показалась до жестокого прекрасной.
— Вторую тоже ждать? — не останавливался Баров. — Та, что была в доме…
— Не вмешивай ее.
— Почему же? Мне, может, интересно, что она скажет в твою защиту.
Баров хмыкнул.
— Баров, она моя невеста. Моя женщина, — Макар предостерегающе качнул головой. — Я о другом хотел поговорить. Я же законсервировал команду, многие вещи в боксах остались нетронутыми с тех времен. Там есть вещи Дениса… Я знаю, что Марина привезла тебе его фотографии.
Баров напрягся, оказавшись неготовым к перемене разговора. Его нижняя челюсть стала каменной, а взгляд застыл на одной точке.
— Я привез остальное, — добавил Макар. — В первом внедорожнике, там его форма, записи для механиков. И для тебя тоже.
— Что?
— Он просил отдать тебе, когда победит. Слово еще с меня взял, что я лично в руки тебе отдам. Сказал, что ты запретил ему даже заикаться о гонках, вот он и подписал фотокарточку для тебя. Он был уверен, что победит в первом же гран-при.
Глава 35
Быть в неизвестности хуже всего, остается только сидеть на месте и потихоньку сходить с ума. Я извожусь, кружа по огромному лофту, и думаю то о Макаре и его сложном пульсирующем характере, который не подходит для деликатных переговоров, то о бедной Марине, которая за последний год видела слишком много потрясений.
Я опускаюсь на диван, пряча голову под подушку, и вдруг слышу щелчок лифта. Он доносится ровно в тот момент, когда мне удается прикрыть глаза. Кажется, я даже заснула на пару мгновений, но тут же поднимаюсь на ноги и иду к лифту.
Повторяю одну простую молитву.
Хоть бы это он.
Пусть вернется живым и здоровым.
И чтобы с Мариной всё было хорошо.
— Макар, — я судорожно выдыхаю, едва оставаясь на ногах. — Это ты… Господи, спасибо!
Я бросаюсь к нему, преодолевая разделяющее нас расстояние за мгновение. Падаю ему в руки и обнимаю так крепко, как только могу. Закапываюсь лицом в груди и вожу ладонями туда-сюда, чувствуя, как меня захлестывает чистое искреннее счастье. Я ощущаю его близость и горячее дыхание, слышу его запах и множество других мелочей, которые сплетаются в главную правду — он здесь.
— А Марина? — я запрокидываю голову, ища глаза Макара. — Она уехала с тобой?
— Да, — Макар кивает. — Она с Когом.
— Баров отпустил вас?
Я смотрю на часы и понимаю, что заснула не на пару мгновений. Видно, принятые таблетки подействовали и я провалилась в забытье.
— Мы немного поговорили о Денисе, — Макар устало прикрывает глаза. — Я отдал кое-какие его личные вещи и Баров… Я не знаю, что он почувствовал или решил. Он задумался и ушел в себя, а потом махнул рукой, чтобы охрана отпустила нас. Наверное, нужно будет еще раз с ним встретиться, когда он отойдет, но кажется Баров сам устал от ненависти. Или Марина так подействовала на него.
Макар выглядит вымотанным и он не протестует, когда я захожу ему за спину и толкаю коляску. Он впервые позволяет управлять ею.
— Оказывается, к ней туда приезжали сыновья.
— Что? В дом к Барову?
— Да, они хорошо ладили раньше. Марина позвонила им и попросила приехать без лишнего шума, чтобы моя охрана не вмешалась. А им только скажи, оба сорвались, они мать толком не видели из-за меня последний год. Я вообще уверен, что я для них больший враг, чем Баров.
— В этой истории нет врагов, Макар.
Я обхватываю его запястье, когда подвожу коляску к кровати. Потом присаживаюсь на краешек, чтобы быть с Макаром лицом к лицу.
— Надо позвать кого-то из ребят, — произносит он. — Я что-то не подумал и всех отослал, а сам без сил. Я не смогу…
Он делает неопределенный жест в сторону кровати.
— Я пообещал отвезти его в наши боксы, — продолжает он невпопад, подсказывая, что борется с двумя противоположными желаниями: выговориться и лечь спать. — Баров же никогда не был в моей команде, а там многое осталось, как было при Денисе. Я покажу ему, нам обоим это надо. Надо как-то примириться, научиться жить с этим.
