Специалист всмотрелся в монитор. И назвал время и дату – как раз, в день исчезновения Майкла и его сопровождающих.
– А что было дальше?
– На короткое время задействовали вытяжную вентиляцию – она работала десять минут. Потом… – протрещали клавиши, – открывались двери номер В-23 и В-17. Всё. Через полчаса источник питания был отключён.
– Где эти двери?
– Пойдёмте, – поднялся со своего места инженер. – Я вас провожу…
Телефонный звонок по защищённой линии
– Их заблокировали в тоннеле – закрыли спереди и сзади гермозатворы. И, как мы предполагаем, пустили какой-то газ…
– Какой?
– Специалисты пока ещё работают. Их заключение мы ожидаем в самое ближайшее время.
– Продолжайте.
– Этот газ никого, скорее всего, не убил – только обездвижил. Охранников добили уже после – выстрелами в упор.
– Как они вскрыли автомашину Лангемака? Это же броневик!
– Использовали бронебойные пули для русского пистолета – он вполне способен пробить даже стальной лист. Несколько выстрелов – и стекло не выдержало.
– Понятно… Чьи тела вы там обнаружили?
– Охранников. Их уже упаковали в пластиковые мешки и, как мы полагаем, собирались вскоре вынести наружу и захоронить. Клиента, вместе с водителем, по-видимому, вывезли на вертолёте. Его маршрут проследить так и не удалось.
– Какие-то следы?
– Никаких. Работали профессионалы. Использовавшееся при нападении оружие по учетам Интерпола и национальной полиции не проходит. Все поверхности, которых, так или иначе, касались нападавшие, тщательно протёрты – чтобы на них не осталось никаких следов. Помещения, куда они заходили, обработаны химикатами для уничтожения запаха.
– Идеальное преступление?
– Почти да, сэр.
– Почему же они не уничтожили данные в компьютере?
– Это не осталось бы незамеченным в центральной аппаратной – и на место сразу же выехала бы инспекторская проверка. Если бы они успели вывезти тела – то, вполне возможно, что никто потом бы и не обратил на записи в компьютере никакого внимания. Оружия и боеприпасов на складах форта не имеется, поэтому никто особо за ним и не следит…
И всё.
Лангемак слово растворился в воздухе.
А вот та информация, которой он обладал – она, напротив, никуда не пропала! И некоторые, произошедшие сразу после этого исчезновения, действия, дали все основания для вывода о том, что кто-то очень умело её использовал…
Глава 25
Сидевший сейчас в представительском автомобиле человек, не принадлежал к представителям финансовой элиты. Не являлся он и представителем бизнеса. В равной мере он не относился и ко всевозможным правительственным и не правительственным структурам, коих ныне расплодилось невероятное множество.
Его вполне устраивала нынешнее положение – глава попечительского совета благотворительной организации. И эта организация, в отличие от многих, таковыми именовавшимися лишь на бумаге, действительно занималась некоторыми благотворительными проектами. Она реально оказывала, пусть и скромную, но тем не менее, весьма своевременную помощь нуждающимся. И ничего не требовала взамен, что, увы, часто встречается в нашем несовершенном мире.
Джозеф Бонилья был вхож ко многим сильным мира сего. Что тут можно сказать… его деятельность того требовала. Ведь очень трудно, а порою – так и вовсе невозможно, решить некоторые вопросы в обход тех, кто на самом деле (а не на бумаге…) осуществлял всю полноту власти в тех или иных местах.
Он спокойно мог общаться с официальными лицами некоторых, скажем так, правительств… Независимо от того, были они признаны соседями или нет. Главное было в том, что они могли (или – не могли…) дать разрешение его фонду для доставки тех или иных партий груза. И оказать требуемое содействие – в ряде случаев. Не следует, однако, полагать, что этим его общение и заканчивалось. Нет, он вполне по-дружески, мог выпить чашечку кофе и с теми лицами, которые официально входили во всевозможные списки разыскиваемых преступников.
Неважно – они обладали властью там, где пасовало официальное правительство. А раз так – то чашечка кофе не станет столь уж обременительным грузом…
Бонилья умел договариваться.
Со всеми – и обо всем.
Короче говоря, он был посредником.
Тем, кто спокойно может выслушать все аргументы одной из сторон – и ничего не исказив, и ничего от себя не добавив, пересказать их противоположной стороне.
Именно за это он и получал свои деньги.
И весьма, надо сказать, немалые!
Он, в отличие от многих других, умел находить те точки соприкосновения, о которых можно было договориться. А, начав переговоры, как-то уже не очень удобно стрелять в оппонента…
Таких людей, на самом деле, очень немного.
Тут недостаточно обладать властью – у кого-то другого её может быть и больше. Ничего тут не решали и деньги – максимум, на что можно было рассчитывать в этом случае – тебя согласятся выслушать.
Нет, надобно иметь авторитет – чтобы любой, кто сядет на стул напротив тебя, понимал – этому человеку можно верить. Он не преследует личной выгоды (за пределами оговорённой суммы), и не станет искажать твои слова, чтобы заработать лишнюю сотню тысяч.
Доверие и авторитет – вот два краеугольных камня, на которых и строилось благосостояние – да и вся деятельность Джозефа. И он был очень разборчив, соглашаясь или не соглашаясь принять участие в некоторых… м-м-м… мероприятиях…
Так что, получив приглашение на встречу от видного представителя финансового мира, он предварительно навёл справки о своём будущем контрагенте. Для этого не жалко было и потратиться – обещанный гонорар (только за факт разговора!) уже перекрывал все затраты многократно.
И то, что удалось выяснить, ему очень и очень сильно не понравилось. Настолько, что даже возникло желание поднять трубку и отказаться от сделанного предложения – пусть даже оно ни к чему и не обязывало.
«Никто не стреляет в почтальона – он всего лишь передаёт вам письмо!»
Увы… в данной ситуации эта прописная истина могла и не сработать…
– Сэр, путь чист, – повернулся к нему телохранитель.
Щелкнула дверца, выпуская на улицу почтенного джентльмена. И почти сразу же, неподалёку от него бесшумно материализовались ещё несколько человек. Бонилья редко прибегал к настолько серьёзным мерам безопасности – но, сейчас… сейчас это было необходимостью.
– Рад вас видеть, Джозеф! – поднялся ему навстречу хозяин кабинета.
– Хотел бы я ответить вам тем же, Марк… – чуть улыбнулся ему гость. – Но, боюсь, мои слова сейчас прозвучали бы неискренне.
