– Черт! – выругалась я, чувствуя, как штаны немедленно намокли. Грязные листья облепили штанины. Чья-то рука протянулась ко мне. Я ухватилась за нее, позволив помочь мне подняться, и увидела перед собой лицо Коллама. Вблизи он выглядел еще безупречнее. Мое сердце пыталось вырваться из груди, а во рту пересохло. Его голубые глаза лишили меня возможности думать. Его взгляд под нахмуренными бровями был, как и ожидалось, недружелюбным.
Я не могла сделать ничего, кроме как уставиться на него, словно парализованный кролик.
– Эмма! – крикнула Амели, подбегая.
– Привет, Коллам, – обратилась она к нему. Он ничего не ответил и продолжал сердито смотреть на меня.
Я вдруг поняла, что все еще держу его за руку, и, к своему ужасу, еще и покраснела.
– Извини, – пробормотала я, отпуская его. И смахнула листья со штанов.
Он подал мне сумку, которая вылетела из моих рук во время падения, обернулся и ушел, ничего не сказав.
Амели покачала головой и засмеялась.
– И, конечно, именно ты падаешь ему под ноги.
Когда мы зашли в класс, она все еще хихикала. Мы сели на свои места. Сосредоточиться на уроке было чрезвычайно тяжело. Я игнорировала Тима, который сидел рядом со мной на биологии, и тот обиженно отодвинулся от меня через какое-то время.
Почему я так не нравлюсь Колламу? Хотя я понимала, что эти размышления ни к чему не приведут, но продолжала думать. Я провернула этот вопрос в своих мыслях тысячу раз, но все еще не пришла ни к какому выводу. Ведь после спасения китов можно было предположить, что нас что-то связывало.
Вечером по пути домой я не могла удержаться и решила поговорить с Амели о Колламе.
– Амели, Эйдан рассказывал тебе хоть что-нибудь о Колламе? – спросила я. Эйдан был парнем Амели. Он был капитаном нашей школьной футбольной команды. Совсем не мой типаж. Но Амели была влюблена, и я радовалась за нее, даже если у меня в любовных делах не получалось ничего хорошего. Вернее, совсем ничего. Я не могла заставить себя пойти на свидание с кем-то из своих тихих школьных поклонников.
– Эйдан не особенно разговорчив, лучше у Питера спроси. Они часто проводят время вместе.
Я знала, что у Питера с Колламом есть несколько общих курсов. Я уже пыталась расспросить его о Колламе, но мои попытки не увенчались успехом.
– Мне кажется, он выглядит старше, чем Питер и его странные друзья, – сказала Амели, наморщив симпатичный нос при мысли об этих странных друзьях, к числу которых принадлежал и Эйдан.
Я пожала плечами.
– Он, должно быть, очень умный.
Эту информацию я узнала от Питера. Амели наигранно застонала.
– Он слишком идеальный. Неудивительно, что Валери ни на шаг от него не отходит.
Я тоже это заметила, и мысль об этом не очень-то поднимала мне настроение. Амели раззадорилась и начала рассказывать мне новейшие школьные сплетни.
Я продолжала искать Коллама взглядом несколько следующих дней. Не то чтобы это делало меня счастливее, скорее, просто занимало. Пару раз он появлялся в кафетерии и садился за стол к Питеру и его друзьям. Тогда мое сердце бешено колотилось, но он, как и ожидалось, не смотрел на меня.
Я решила его игнорировать. Это давалось с трудом. Вероятность, что он обратит на меня внимание, стремилась к нулю. Мне казалось, что в школе нет ни одной девушки, которая бы его не боготворила. При этом со всеми он был одинаково вежлив.
Глава 4
– Амели, нам пора идти.
Я уселась на ее кровать, скрестив ноги.
– Исчезни! – зарычала она.
– Я буду сидеть здесь, пока ты не встанешь, – угрожала ей.
Она со стоном поднялась на ноги и сердито посмотрела на меня.
– Как можно было пустить в дом такую зануду?
С этими словами она покинула комнату и пошла в ванную.
Я, улыбаясь, пожала плечами и открыла окно.
– Господи! – воскликнула Амели, когда вернулась, – как же холодно! Ты что, совсем с ума сошла!
– Не выпендривайся, – ответила я, бросая ей вещи. – Радуйся, что тебя бужу я, а не твой отец.
– Вот уж действительно, – с кислым видом согласилась она.
Амели оделась и поцеловала меня в щеку. Одной из лучших ее черт было то, что она не могла долго злиться.
Затем она попыталась пригладить свою кудрявую гриву.
– Ничего не получится, – смирилась она наконец и заплела косу.
Я завидовала ее волосам. Мои длинные каштановые волосы выглядели скучно. После того как Амели старательно накрасилась, она бросила мне свой блеск для губ.
Я вздохнула и нанесла его – сопротивление было бесполезным. Амели с первого дня моего приезда была в ужасе, что в свои семнадцать лет я совсем не крашусь.
– Немного цвета лишним не будет, – нервировала она меня. – Так твои глаза будут смотреться гораздо лучше!
– Я лучше подожду солнечных лучей.
Оставалось надеяться только на солнце. Но солнце, к сожалению, кажется, вовсе забыло о существовании Шотландии.
Мы с грохотом сбежали по лестнице на кухню.
– Дождь идет, – угрюмо сказала я, когда мы вышли из дома и сели в машину.
– Ну и что! – Амели толкнула меня в бок. – Ты же не сахарная!
– Почему плохая погода никогда не портит тебе настроение? – толкнула я ее в ответ. – Эх, если бы солнце появлялось чуть чаще. Его не бывает слишком долго.
– Солнце будет, но пока делать мир лучше можем мы сами!
Легко ей говорить, она же всю жизнь провела на этом острове. А я привыкла к другому. Я никогда не видела дождь так часто, как в последние несколько недель. Ладно, Вашингтон не был Калифорнией, но здесь, в Портри, я все время чувствовала себя промокшей под дождем, слабой.
В холле городского собрания Питер уже ждал нас и выдал по стопке флаеров. Наша группа «Дельфин» устраивала серию лекций и семинаров, рассказывающих о выбрасывании китообразных на берег. Мы подготовили информационные буклеты.
Для этого последние две недели мы оставались после занятий, а теперь раздавали листовки и терпеливо отвечали на вопросы.
Через три часа Амели подошла ко мне.
– Ух, если мне придется стоять еще, у меня ноги отвалятся. А от постоянной болтовни у меня уже рот онемел.
Она надула губы, но, как по мне, она выглядела так же прекрасно, как всегда. Даже блеск на губах еще остался, а я свой почти весь слизала.
– Вот какие жертвы приходится приносить ради мира во всем мире, – поддразнила я ее.
Она скорчила рожицу.
– Как ты думаешь, мир переживет, если мы сделаем перерыв и выпьем капучино?
