К тому времени, как она присоединилась к нашей скромной компании, я уже причесалась и нарубила бутербродов, Пашка вполне по-хозяйски налил всем чай и да, мы оба с интересом уставились в гаджеты: он в ноут, я в планшет.
Мне бы думать о произошедшем на Рестанге и с мамой, но тут главы от имени Пашки появились, и их содержимое мне совсем не нравится. Я даже на секунду не усомнилась в том, что пока он здесь, там, в его квартире, вовсю хозяйничает его бывшая. Вряд ли Муз стал бы что-то придумывать, внося ложную информацию в файл, да и Паша сидит — притих, будто в чём-то провинился, знай себе чаёк подливает да помалкивает. Будь всё описанное неправдой, он бы уже точно возмущался, а значит… Вот и что это значит? Почему прежде Муз игнорировал всё что не связано со мной или Рестангом, а сейчас взялся повествовать о жизни товарища? Проверка на чувства? Хи… Чьи? Мои? Если так, то она удалась: ощущаю себя бабой, пытающейся на двух стульях усидеть. Или так пытались донести информацию о том, что Пашку эта ситуация тоже смущает и вместо того чтобы думать о ней, он крутится и физически, и мысленно, именно возле меня? Или же это предостережение для меня? Типа: хватай пока другие не заграбастали…
— Вот деловые! — вырывая меня из невесёлых дум, воскликнула выходящая из ванной комнаты мама.
Ответить мы ничего не успели: она на удивление юрко прихватила свою кружку, пару бутеров, и прытко умчалась в комнату, явно к компу.
Чтива было немало, и почти на час мы с мамой выпали из реальности, только и успевали попивать чай, пока Пашка, успевший прочитать более ранние главы пока я моталась по Рестангу в поисках мамы, играл роль радушной хозяйки — дорезал бутербродов, повторно ставил чайник на огонь, бегал с кружками изображая услужливого официанта. Я исподтишка поглядывала на него и пыталась понять — что же кроется за таким поведением? Может не всё Муз в файлике поведал? Может их с бывшей связывает нечто гораздо большее и Павел чувствует вину? Хотя…Ну что за бред в голову лезет? Какая ещё вина? Он мне кто? Правильно — друг. А значит, имеет право на личную жизнь. Вот только меня это почему-то отнюдь не радует.
И вот надо же такому случиться? Только я собралась с мыслями, собираясь поинтересоваться у Паши, что там у него с бывшей, и в конце концов выяснить как он собственно относится ко мне, и тут…
— Обидно! Мы так и не узнали, что с вами произошло, — выпалила с порога мама, столь несвоевременно соизволившая появиться на кухне. — Кто вас пленил во время высадки с корабля? И до того…
— И что, вы, вернее та, чьё тело вы заняли, делали в тех катакомбах, — отозвался товарищ, а я лишь вздохнула — вот и поговорила называется.
— Ещё знать бы, чьё это тело, — загадочно улыбнулась мама. — Но ощущение такое… Будто вспомнила что-то уже позабытое. Дело не только в том, что ощущала лёгкость, свойственную молодости и ничего не болело. Само тело… Оно словно было когда-то моим. Жаль там зеркал не было. Интересно, как я выгляжу?
Я вспомнила молодую, но неимоверно измождённую тяжёлым переходом женщину и лишь плечами пожала.
— Невысокая стройная шатенка лет двадцати пяти, курчавые волосы, карие глаза, бровки высокие, будто ты удивлена постоянно чем-то, маленький носик, губки бантиком. Красивая, но слишком уставшая, — перечислила я, запомнившиеся внешние характеристики.
— Ты прямо меня в молодости описываешь, — усмехнулась мама.
Пришлось напрячь память вспоминая немногочисленные фотографии из маминой юности сохранившиеся до сих пор в семейном фотоальбоме.
— Может и так, — киваю. — Вот только кто это там — на Рестанге? Я лично понятия не имею.
Около полутора часов мы смаковали происходящие на Рестанге события, почему-то негласно обходя стороной главы написанные от имени Паши. Мама делилась впечатлениями, которые не сумели омрачить даже те несколько жутких дней и ночей в степи. Сам факт реальности параллельного мира вызывал восторг, ощущения в молодом, в отличии от земного, теле не шли ни в какое сравнение, проигрывая по всем статьям, а уж наличие магии и более или менее удачные эксперименты в этой области, и вовсе, вскружили маме голову.
А вот меня напрягало то, что не было никакой возможности пообщаться тет-а-тет с Пашей. Да, по идее я не имела права ничего от него требовать, он волен распоряжаться своей жизнью, но почему-то мне казалось, что между нами что-то есть. По крайней мере хотелось в это верить, если учесть его внимательности ко мне, оговорки, ну и мысли нет-нет да проскальзывающие в тексах от его имени.
Ещё раздражала позиция Муза: закинул нас всех невесть в какое тёмное место и наблюдает, упорно придерживаясь принципа невмешательства. Хотя… С какой-то стороны, он возможно и помогал, ведь до сего момента всё как-то само собой складывается.
Хорошо ли это? Если бы речь шла просто о жизни, то чем плохо плыть по течению плавно обходя все препятствия на своём пути к поставленным целям? Конечно же, это было бы неплохо, но… Нет, даже не так: НО! По нашей жизни там, на Земле пишется роман. Какова вероятность, что читателю понравится наблюдать за бесхребетными героями? Пусть мы преодолеваем там какие-то сложности, и вместо того чтобы просто лечь и умереть от зноя в степи, упорно тащимся в неизвестность.
Больно уж всё просто: лероссы нашлись, из замка мы свалить успели, извержения избежав, магия вернулась, от грызунов с помощью защитных куполов защитились, катакомбы нашли, сбежали, потом корабль, и последующее пленение с очередным побегом. А дальше у нас что? Правильно, присваиваем заслугу в возвращении магии на Верторику драконам, ведём переговоры с их властями, экспансия которых на Каленийский материк теперь потеряла смысл. Здесь же, демонстрируя хороших, белых и пушистых дракончиков освобождаем тех, кого захватили Верториканцы. И упс! Драны гордо встают на крыло, остаётся только законы переписать, да книги по истории подправить, но это не наша забота. Итого дел на пару-тройку глав, от силы на пять, а ведь написана всего лишь треть книги, если судить по объёму. А дальше что? Ничего. Ах — да! Богиня родит. Блин, надо попросить своих, чтобы при первых же признаках родов будили меня. Не хочу рожать дважды. Вот пусть та Мила и прочувствует, что стала мамой, а у меня итак это впереди.
И с нашей аморфностью по отношению к сюжету однозначно нужно что-то менять. Вопрос: как? Извне такой возможности нет. Там, недостаточно информации. Или просто у нас проблемы с фантазией? И ещё один вопрос: а не затишье ли это перед бурей?
Попыталась объяснить свои домыслы маме и Паше. Первая, сейчас была слишком поглощена впечатлениями и не могла ни на чём сосредоточиться, лишь отмахивалась говоря, что я слишком строга к себе как автору. Второй, с кем-то смсился, витая где-то в облаках и отвечая через раз, а потом вообще захлопнув ноутбук, подскочил:
— Ладно, засиделся я, дел море… Рад, что всё хорошо. Увидимся на Рестанге, — уже в коридоре выпалил товарищ и вылетел из квартиры.
Сижу, тупо перевожу взгляд с того места где он только что сидел на маму, но та не особо-то реагирует. До глупостей ли тут? Сама-то как чувствовала бы себя, очутись в параллельном мире впервые не на Рестангские полгода, как было в моём случае, а на пару дней? Наверное, так же сидела бы словно пыльным мешком из-за угла пришибленная.
